Георгий Холопов - Грозный год - 1919-й (Дилогия о С М Кирове - 1)

Атарбеков тоже подошел к окну. Они долго молча стояли, наслаждаясь тишиной и восходом солнца.

- Когда тебе впервые пришлось читать роман "Что делать?"? - спросил Киров.

- Впервые? В гимназии. Правда, тогда многого я в нем не понял, да и читал разрозненные главы. У нас боялись начальства и для большей безопасности книгу хранили в разобранном по главам виде. Полностью роман я прочел несколько позже, в Московском университете. У нас на юридическом факультете у троих студентов были личные экземпляры. Мы ими распоряжались, как своими.

- А я прочел в Казани, шестнадцатилетним мальчишкой. Тогда я учился в промышленном училище. Роман мы читали тайком, по ночам, при свете коптилки. И за чтение заплатили в складчину около сорока копеек. Деньги, помнится, собирали по копейке, экономили на обеде и завтраке, хотя частенько не бывало ни того, ни другого, жили впроголодь. Как мы хотели быть похожими на Рахметова! Как мы хотели стать революционерами, отдать всю свою жизнь делу служения народу! - Улыбка озарила лицо Кирова. Неповторимая, золотая пора юности!..

- Да, Казань... - с удовольствием вспомнил он через минуту промышленное училище. - Интересно, как сложились судьбы однокашников?.. Кем они стали? Где они? Что с ними? Куда судьба забросила студентов-революционеров?.. Они жили дружной семейкой на окраине города, у них мы тайно брали книги... - Киров вдруг рассмеялся. - Вспомнил, Георг, такой забавный случай... Как-то у нас в мастерской собирали печатный станок для слепых. Хлопот, помнится, с ним было много. Но когда станок наконец-то собрали - мы его вечерочком унесли из училища. Сочли, что он больше пока нужен зрячим! Спрятали в надежное место, а через некоторое время тайно стали печатать прокламации. Надо было видеть, какой переполох тогда поднялся в училище, какой допрос всем учинили!..

- Был и такой случай, - вспомнил он. - Как-то из всякого металлического хлама я смастерил небольшой электромотор. Он хорошо работал. С утра до вечера у нас в комнате толпился народ, все приходили поглазеть на "машину". Я страшно гордился собой!.. У меня был товарищ, тоже бедняцкий сын, он вечно ходил в рваных штанах... Однажды перед праздником я решил сделать ему подарок. Но денег у меня не было. Тогда я снес свой электромотор на базар и продал его за полтинник. На вырученные деньги купил другу брюки. Но когда я принес свой подарок в училище - надо было видеть разочарование товарищей!.. Машину променял на брюки!.. Меня чуть не поколотили, и мой беспорточный друг в том числе... Вот прошло столько лет, а как только вспомню их лица, меня всегда разбирает смех...

В соседнем дворе пропел петух. И сразу в разных концах города хриплым "кукареку" отозвались три петушка.

"А Черепаха - это в шутку или всерьез?" - вспомнив разговор об отдыхе, хотел спросить Атарбеков, но не решился, не к месту это было сейчас.

Киров прикрыл окно.

- Вот и петухи пропели. "Прекрасное есть жизнь". Так-то, Георг. Пора и по домам. Спать!

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Поздно ночью, после приема партизан Ставрополья, Кирову позвонил дежурный из гарнизона. Он спросил: ждут ли в Реввоенсовете командующего Туркестанским фронтом? Знает ли кто в лицо товарища Фрунзе?

- Зачем вам все это? - в свою очередь спросил Киров.

- Да вот патруль задержал неизвестного человека в машине. Говорит: Фрунзе. Правда, документы у него в порядке, все честь честью, а пропуска не знает...

Киров повесил трубку, схватил фуражку, вбежал в кабинет к Куйбышеву:

- Валерьян, Фрунзе в Астрахани!

Куйбышев поднял голову от бумаг, недоверчиво посмотрел на Кирова:

- Михаил Васильевич?

- Ну да! Поехали выручать - он сидит в комендатуре.

Все еще недоверчиво глядя на Кирова - не разыгрывает ли он его? Куйбышев поспешно застегнул ворот косоворотки, вскочил и, подхватив Кирова под руку, увлек за собой по гулким коридорам Реввоенсовета.

С утра Михаил Васильевич Фрунзе знакомился с положением дел в армии.

То и дело в Реввоенсовет приходили командиры частей гарнизона, комиссары, красноармейцы. Каждому хотелось взглянуть на мужественного полководца, под руководством которого армии Восточного фронта разгромили злейшего врага молодой Советской республики - Колчака.

На заседании Реввоенсовета Фрунзе выступил с обзором событий на Туркестанском фронте.

- Я остановлюсь на одной из задач, которая была главной для фронта, сказал Фрунзе. - Фронт должен был уничтожить южную группу армии Колчака. На эту группу делали ставку англичане в Туркестане и усиленно снабжали ее через Гурьев артиллерией и боеприпасами. Они рассчитывали превратить Туркестан в базу для новой военной авантюры против Советской России и помочь Деникину... Войска нашего Туркестанского фронта в основном уже сделали все для ликвидации южной группы противника. Двадцатого августа началось наступление Первой и Четвертой армий, двадцать девятого августа нами уже был взят Орск, второго сентября - Актюбинск. И вот сейчас получено сообщение, что нашим войскам сдаются остатки южной армии Колчака. Это, конечно, облегчит соединение Первой армии и туркестанских войск... Южную группу Колчака - белоказачью армию генерала Белова - мы загнали в голодные степи, где нет ни воды, ни травинки!.. Правда, эта армия предпринимала немало усилий, чтобы вырваться к Аральскому морю и к Красноводску на соединение с англичанами, но пути ее отступления мы перехватили конницей, и армия Белова целиком была вынуждена сложить оружие и сдаться в плен...

В зале раздались аплодисменты.

- Ваши аплодисменты я отношу к войскам фронта, к нашим героическим красноармейцам, - сказал смущенный Фрунзе. - Многое, товарищи, мешало проведению этой операции: переброска дивизий на другие фронты, отсутствие дорог, тифозная эпидемия. Нужно учесть еще то обстоятельство, что сопротивление казачества было очень сильным.

- Какая задача сейчас стоит перед фронтом? - Фрунзе показал на карте места боевых действий 1-й и 4-й армий. - Уничтожить части Дутова и выйти в Туркестан. Этим мы достигнем две цели: первое - ликвидируем Дутова и прижмем к Каспийскому морю англичан, и второе - когда пойдет в наступление Одиннадцатая армия, отрежем пути отхода армии генерала Толстова и астраханско-уральского казачества.

Перед тем как говорить о задачах 11-й армии, Фрунзе решил ознакомить Реввоенсовет с теми событиями, которые ожидаются в ближайшем будущем на Южном фронте.

- С Колчаком мы в основном покончили. По образному выражению Ленина, у Антанты мы уже сломали одну руку - Колчака. Теперь нам грозит вторая рука - Деникин! В своем письме ко всем организациям партии, опубликованном в "Правде", Владимир Ильич пишет: "Наступил один из самых критических, по всей вероятности, даже самый критический момент социалистической революции..." Центр боевых действий Красной Армии перемещается на Южный фронт. Под Орлом и Тулой ожидаются события первостепенной важности. Здесь мы должны остановить Деникина, уничтожить его ударные части...