Лев Гумилев - О соотношении природы и общества согласно данным исторической географии и этнографии

Попытки интерпретировать этнос как явление только и исключительно социальное делались и делаются, но при логическом, последовательном завершении приводят к заведомо абсурдному выводу, что этноса как явления вообще нет. В самом деле, без привлечения данных естественных наук этническая целостность совпадает либо с единым социальным уровнем развития, либо с духовной или материальной культурой [22] Ю. В. Бромлей. К вопросу о сущности этноса. «Природа», 1970, № 2. . Но приложимы ли эти мерки к этнической целостности? Мы уже показали, что этногенез, как глобальное явление, всего лишь частный случай общей эволюции [1] Л. Н. Гумилев. Этногенез в аспекте географии. Вестник ЛГУ, 1970, № 12. , но эта «частность» крайне важна, ибо, ставя проблему первичного возникновения этнической целостности из особей (людей) смешанного происхождения, разного уровня культуры и различных способностей, мы вправе спросить себя: а что же их влечет друг к другу? Очевидно, что принцип сознательного расчета и стремления к выгоде отсутствует, так как первое поколение пассионариев сталкивается с огромными трудностями – необходимостью сломать устоявшиеся взаимоотношения, чтобы на месте их установить новые, отвечающие их запросам. Это дело всегда рискованное, и зачинателям редко удается воспользоваться плодами победы. Также не подходит принцип социальной близости, потому что новый этнос уничтожает социальные институты старого. Следовательно, человеку, чтобы войти в новый этнос в момент становления, нужно деклассироваться по отношению к старому. Именно так зарождались на Семи холмах волчье племя квиритов , ставших римлянами , конфессиональные общины ранних христиан и мусульман , дружины викингов , оседавшие в Шотландии или Исландии , монголы в XIII в., да и все, кого мы знаем. Уместнее применить другой принцип – комплиментарность , связанный с подсознательной взаимной симпатией особей. На основе этого принципа заключаются браки по любви, но нельзя ограничивать комплиментарность сферой секса, которая является лишь вариантом проявления этого принципа. В становлении первичного коллектива, зародыша этноса, главную роль играет неосознанная тяга людей определенного склада друг к другу. Такая тяга есть всегда, но когда она усиливается пассионарным напряжением, то для возникновения этнической традиции создается необходимая предпосылка. А вслед за тем возникают социальные институты.

Итак, рождению любого социального явления предшествует зародыш, объединение некоторого числа людей симпатичных друг другу. Начав действовать, они вступают в исторический процесс, сцементированные избранной ими целью и исторической судьбой. Во что бы то не вылилась их судьба, она conditio sine qua nоn est . Такая группа может стать разбойничьей бандой викингов , религиозной сектой мормонов, орденом тамплиеров, буддийской общиной монахов , школой импрессионистов и т. п., но общее, что можно вынести за скобки, – это подсознательное взаимовлечение, пусть даже для того, чтобы вести споры друг с другом. Поэтому эти зародышевые объединения можно назвать консорциями (consortia). He каждая из них выживает; большинство рассыпается при жизни основателей, но те, которым удается уцелеть, входят в историю общества и немедленно обрастают социальными формами, часто создавая традицию. Те немногие, чья судьба не обрывается ударами извне, доживают до естественной утраты повышенной пассионарности, но сохраняют инерцию тяги друг к другу, выражающуюся в общих привычках, мироощущении, вкусах и т. п.Эту фазу комплиментарного объединения можно назвать конвиксией (convixia). Она уже не имеет силы воздействия на окружение и подлежит компетенции не социологии, а этнографии, поскольку эту группу объединяет быт. В благоприятных условиях конвиксии устойчивы, но сопротивляемость среде у них стремится к нулю, и тогда они рассасываются среди окружающих консорций.

Примером такой эволюции может служить история русского старообрядчества . Начав с бурного эстетического протеста против того, что им казалось «дурным вкусом», воспринимаемым как кощунство, старообрядцы связали себя жестокой судьбой. В этой консорции оказались бояре и крестьяне, купцы и казаки, мещане и попы-вольнодумцы , но все они были неравнодушны к принципам, для них дорогим. Сто лет они были консорцией, но после того, как Екатерина II отменила преследование старого обряда, на Рогожском кладбище создалась конвиксия, тихая и неагрессивная. А еще сто лет спустя, после реформ Александра II, противопоставление »староверов» никонианам потеряло смысл, хотя по инерции существовало. Ныне же исчезло и оно, сменившись противопоставлением теистов и атеистов. Цепочка связей, которую мы назвали судьбой, закончилась, и началась новая.

Принцип комплиментарности не относится к числу социальных явлений. Он наблюдается у диких животных, а у домашних известен каждому как в позитивной(привязанность собаки или лошади к хозяину), так и в негативной форме. Как мы видели, ведущую роль этот принцип играет лишь при отсутствии общественных форм бытия коллектива, но подчиненную, он сохраняет и при наличии устойчивых социальных установлений. Это обстоятельство побуждает нас обратиться к рассмотрению второй стороны проблемы – биологической.

Прежде всего, необходимо подчеркнуть, что этнос и раса – понятия не только не совпадающие, но и несоизмеримые. И не только потому, что гетерогенность – обязательное свойство этноса, или потому, что число этносов во много раз превышает число рас, но главным образом потому, что предметом расовой антропологии являются вариации физического типа человека [23, стр. 6] 23 Я. Я. Рогинский, М. Г. Левин. Основы антропологии. Изд. МГУ. 1955. , а этнология рассматривает характеристики стереотипов поведения у коллективов, имеющих общую судьбу, понимая под последней причинно-следственные связи исторических событий. Наблюдая социально-исторические формы проявления феномена этноса, мы используем информацию гуманитарных наук для целей естествознания.

Будучи явлением природы, этнос лишь связан с биологией позвоночных, но как явление восходит к биосфере в понимании В. И. Вернадского, т. е. к флуктуациям «энергии живого вещества, которая проявляется в сторону, обратную энтропии». Эта энергия, преломляясь через особенности нервной деятельности подсознания, меняет вектор метаболизма и создает психический эффект, названный нами пассионарностью. Вспышки пассионарности, о причинах которых говорить преждевременно, создают изменения в популяциях и ведут к образованию специфических коллективов, которые мы называем этносами. Затухание инерции первоначального толчка ведет к исчезновению этноса как целостности, причем обычно значительная часть членов былого этноса сохраняет жизнь, но уже в составах других этнических целостностей. Равным образом возможно и существование этноса, пережившего активное состояние развития или этногенеза, в виде персистента (пережиточной формы) или реликта. Сейчас в нашу задачу входит установление характера корреляции этногенеза (как элементарного явления, имеющего энергетическую природу) с историческими и биологическими сферами, граничащими с этногенезом. Критерием исследования для нас являются данные исторической географии, позволившие описать характер динамической связи этноса с ландшафтом и тем самым установить, что этнос не умозрительная категория, а объективная реальность с присущими ему закономерностями [16] Л. Н. Гумилев. Этнос и ландшафт. Изв. ВГО, № 3, 1968. , [17] Л. Н. Гумилев. Этногенез и этносфера. «Природа», 1970, № 1, 2. .