Алексей Шмаков - Свобода и евреи. Часть 1.

По приказу «Бунда» и К° и по команде «вернувшихся из Аквариума» рыцарей свободы открывается всероссийская забастовка железных дорог, почт и телеграфов.

Дивертисмент:агитаторы прежние и нынешние. Исполнит г. Литвин в «Колоколе».

«Главное отличие прежнего агитатора от нынешнего заключается в том. что прежний хотя бы по-своему любил свой народ, любил Россию и все свои силы, всю свою жизнь он нередко отдавал своему народу, своей родине, будучи уверен, что приносит пользу именно своему народу и своей родине. В этом именно он видел своё призвание и к этому стремился. Это был фанатик-патриот, деятельность которого, к прискорбию, была направлена не в надлежащую сторону.

Агитатор нашего времени — совсем иного полёта птица. Родины он не признаёт.

Патриотизм для него не только пустой звук, но отсутствие такового. Он ставит себе в заслугу и нагло хвастает тем, что свободен от привязанности к вскормившей и вспоившей его родине. Он не желает быть сыном своей земли, а заявляет себя «гражданином» всемирным. На самом же деле он и не сын своей земли, и не гражданин всемирный. В своём себялюбии он всё отрицает, всё отвергает и думает только о собственном я, которое выдвигает на первый план и стремится к одному только разрушению существующего одно только зло руководит его действиями. Его натуре чужда любовь, чужды привязанности. Никакая нравственность ему неизвестна, ни о какой этике он не имеет понятия. Но вместо всего этого он обладает аппетитом хищника и во имя этого аппетита, который есть единственный двигатель всех его действий и поступков, он желает всё сокрушить, всё уничтожить и всё сожрать!..»

Характеристика эта весьма близка к истине. Русское революционное движение в первоначальном своём периоде как-никак, а было движением русским, инородцы участвовали в нём случайно, в незначительном количестве. Нынешняя же революция чуть-ли не в полном объёме является делом рук инородцев, преимущественно евреев.

Отсюда — коренное различие между прежним агитатором и нынешним.

(«Русская Земля»).

17 октября и благодарность евреев. Похороны Баумана в Москве; «бундисты», переодетые солдатами и офицерами; «освободители» по 60 коп. за палку с красной тряпкой и засада «похоронного бюро» в университете против казаков.

Плач «бюро» о неудаче. Прокурор, городская дума и её «делегат-утешитель» Шубинский. Хохлы в Нежине.

Шабаш «кадетов». Браунинги, маузеры и бомбы за японский счёт. «Неусыпные заботы» революции о славе России на японской же войне. Заслуги «русской» прессы перед отечеством. «Сознательные пролетарии» и предательские убийства, возведённые «советом рабочих депутатов» в кагальную доблесть.

Вооружённое восстание в Москве при благосклонном участии Акаши, Циллиакуса, Шмидта-Московского, Фидлера и самых быстроногих евреев. Срочные телеграммы о ходе восстания в одесский, белостокский и другие кагалы.

«Блеск освободительного разбоя». Учредительное собрание и социальная республика.

Иудейская похоть власти и «пролетарское» правительство, из «заслуженных» талмудистов, разумеется.

Апофеоз рабочих — без хлеба, без крова и без права жаловаться. Боевые дружинники как наёмные слуги еврейства и угнетатели своих братьев.

Эпилог...

Дирекция извиняется заранее, если по независящим от неё обстоятельствам программа не будет исполнена во всём объёме...

XII.Так и оказалось в действительности. Но что же прикажете делать с еврейской ленью. Ничего толком не могут русские довести до конца. Уж как умненько всё было налажено «благодетелями». Как «чисто» проделали выборы «кадеты». Сколько потрудилась и «Государственная Дума», а всё ещё не вызвала русского медведя из берлоги!

Что ж ты, Михаил Иванович?!.. Выходи, уважь непрошеных гостей...

А то, быть может, хочешь ближайшим путём осведомиться про «Бунд», узнать ещё раз доподлинно, как и кто над тобой измывается?.. Послушай же хотя и еврейское, но вразумительное сказание. Не удивляйся, ибо помимо евреев, неоткуда здесь навести справки.

На съезде «Бунда»

I.В городе N, числящемся, если не главным, то одним из главных центров еврейства Северо-Западного края, в течение трёх дней происходили заседания Съезда Бунда.

В этом Съезде участвовали разнообразные делегаты от всех почти организаций российского революционного движения. Делегатов от всевозможных партий было так много, что Съезд по численному своему составу и разнообразию представителей партий и фракций скорее должен был быть назван Всероссийским Съездом революционеров. Тем не менее, как назван был официально, так и в действительности он был лишь Съездом Бунда.

Считая себя организаторами собственного Съезда, допустившими на свои заседания делегатов прочих революций лишь в качестве гостей, главари Бунда, не смотря на то, что программа Съезда заключала в себе и имела в виду выработку общих приёмов для дальнейших революционных действий, каковые приёмы должны были стать обязательными для всех революционных партий, несмотря на это, Бунд считал на этот Съезд, как свой личный и собственный.

Сообразно с таким взглядом главари Бунда не только разыгрывали хозяев на заседаниях Съезда, но буквально диктаторствовали на них. Они решительно не позволяли даже и пикнуть никому из делегатов других революционных организаций. Было очевидно, что все назревшие вопросы дальнейшего хода революции были заранее решены членами Бунда, и что на заседаниях главари Съезда не вносили вопросы на обсуждение, а требовали утверждения всего обсуждённого и решённого ими заранее. Такое поведение главарей Бунда не могло не вызывать протестов. Негодовали делегаты всех партий и фракций, но никто из них не отважился открыто выступить против захватчиков власти. И только в последний день Съезда, на предпоследнем заседании разыгралась, наконец, буря.

На этом заседании, наглость его председателя — рыжего, косоглазого еврея-бундиста, настоящая фамилия которого никому из присутствовавших небундистов не была известна, перешла всякие границы: он третировал делегатов, как мальчишек, и никому не давал слова сказать.

Один из польских делегатов С.-Р. партии не выдержал лично ему нанесённого оскорбления. Он вскочил с места и крикнул: «Неужели вы, господин семит, полагаете, что мы, арийцы, позволим вам предводительствовать нами? Что мы вас, семитов, признаем нашими вождями!.. Нет!.. Сему не бывать!.. Никогда! Никогда!..»

«Молчать! — перебил гневно председатель. — Вы дерзко и нагло...»

Но ему не дали договорить. Депутаты с возбуждёнными лицами повскакивали с мест. Раздались крики и брань. Делегаты с угрожающими жестами стали наступать на бундистов.