Павел Щёголев - Падение царского режима. Том 2

Протопопов . — Мне хотелось убрать из Петрограда этих людей. Я считал их людьми вредными, потому что они интриговали ужасно, больную атмосферу создали; хотелось очистить.

Смиттен . — Вы так характеризуете Комиссарова: плохой, около него больная атмосфера; вы делаете ревизию, но ревизии не поверили.

Протопопов . — Я поверил.

Смиттен . — Раз поверили, зачем же вы назначили вторую? Вы понимаете, что израсходование средств на ревизии, это не есть дело государственной необходимости.

Протопопов . — Я смотрел на это, как на мелочи.

Председатель . — Значит, нельзя объяснить иначе, как просьбой?

Протопопов . — Вероятно, просьбой.

Председатель . — Но все-таки, за что же увеличить пенсию? Человек по 3-му пункту уволен, ревизия дает отрицательные данные, министр внутренних дел находит, что он человек неладный и даже просто скверный, — почему же увеличить пенсию?

Протопопов . — Для того, чтобы этот человек больше здесь не был. Вот, собственно, в чем была моя мысль: удалить его.

Председатель . — Амфитеатрова, чтобы он тут не был, выслали.

Протопопов . — Да, я тут уже думал об этом, но я не знаю, удалось ли бы это. Это вопрос.

Иванов . — Почему?

Протопопов . — Нашлись бы заступники. Конечно, я глубоко виноват, но уверяю, я пришел в очень тяжелое место, самое отвратительное, какое только можно себе представить. Я одно могу сказать: воровства не было. Это факт.

Председатель . — Позвольте мне огласить письмо. «Глубокоуважаемый и богом благословенный и обожаемый государь… (читает). Это вы писали? (Показывает письмо.)

Протопопов . — Нет.

Председатель . — Тогда кто же? Эта рука вам не может не быть знакома?

Протопопов . — Это рука Бурдукова, который написал набросок того, что я бы написал.

Председатель . — Это проект вашего письма к бывшему императору по поводу дня его ангела 6 декабря 1916 г.?

Протопопов . — Это не было послано.

Председатель . — Меня интересует другая сторона: значит, это рука Бурдукова. Теперь. «Ваше императорское величество, всемилостивейший государь, не имея возможности принести вам в день вашего ангела мои верноподданнические…» (читает.) Это кто писал? (Показывает.)

Протопопов . — Это моя рука. Но это тоже, я думаю, не было послано. Я так не пишу.

Председатель . — Я точно прочел.

Протопопов . — Я стараюсь вспомнить, было ли послано или нет.

Председатель . — Занесите, г. секретарь, что было предъявлено. Письмо это на бланке от управляющего министерством внутренних дел. Будьте добры сказать, кто это писал? (Показывает.)

Протопопов . — Не узнаю этого почерка.

Родичев . — Слова те же самые, что и у Бурдукова.

Протопопов . — Почти те же, но другая рука. Я не помню, г. председатель.

Председатель . — Какие отношения существовали между вами и Бурдуковым?

Протопопов . — Он часто ходил. Мы были в кавалерийском училище. Вероятно, когда-нибудь он был у меня…

Председатель . — Но это не почерк Бурдукова?

Протопопов . — Нет.

Председатель . — Вы давно знакомы с Бурдуковым?

Протопопов . — Я с ним знаком года три.

Председатель . — Вы говорите, вы были с ним в кавалерийском училище?

Протопопов . — Мы однокашники.

Председатель . — Как вы познакомились и по какому поводу?

Протопопов . — Я с ним встретился в Азовско-Донском банке, затем он стал бывать, и так познакомились.

Председатель . — Какое его общественное положение?

Протопопов . — Он был шталмейстером двора.

Председатель . — Это — звание, а что он делал в жизни?

Протопопов . — Я не знаю. Он и коммерческими делами занимается в значительной мере.

Председатель . — Он тоже член какой-нибудь патриотической организации?

Протопопов . — Да, он правый, но не такой безумно правый человек.

Председатель . — Я вернусь немножко назад. Я задал несколько вопросов, но забыл предъявить документ, сюда относящийся, — «2–3 октября. Совет министров — дороговизна» Что же, государь согласился с меньшинством?

Протопопов . — Он хотел мне передать.

Председатель . — А вы в меньшинстве голосовали?

Протопопов . — Я и председатель совета министров.

Председатель . — Т.-е. вы и Штюрмер. Дело идет о продовольствии.

Протопопов . — 31 октября мой доклад государыне. Просил не приводить в исполнение решения.

Председатель . — Почему министр внутренних дел просит о неприведении в исполнение государыню, а не государя?

Протопопов . — Потому что это скорее. Я мог поехать в Царское, а государю нельзя было объяснить, меня это затрудняло.

Председатель . — Вы не представляете себе того, что вы говорите. Министр внутренних дел и глава верховной власти… отношения такие, что, очевидно, по представлении министром внутренних дел, государь, в силу предоставленной ему власти, соглашается с меньшинством совета министров. Потом министр внутренних дел решает не приводить в исполнение решение этого меньшинства. Так вот, на мой вопрос: «Почему вы об этом докладываете государыне?», вы отвечаете: «Это скорее».

Протопопов . — По докладу министра внутренних дел, государь решил присоединить свое согласие «и я» — к меньшинству. Я этого не мог докладывать. Все дело шло к тому, чтобы передать мне продовольствие.

Председатель . — Как оно шло? Вы боролись за это?

Протопопов . — Это не есть удовольствие — дело продовольствия, работать над этим делом. Это есть колоссальный крест, который… Я мог бы, может быть, это сделать.

Председатель . — Вы так думали и этого добивались?

Протопопов . — Я не добивался. Меня царь позвал и сказал: «Главное — продовольствие, можете ли вы что-нибудь сделать?» Я собирал, я работал.

Председатель . — Так что это была не ваша инициатива, а приказание?

Протопопов . — Не приказание, а программа: вот, что нужно делать. Когда пришло согласие государя, подходит сессия государственной думы. Как можно допустить? Накануне или 30-го, за день-два, по 87 ст. это — вещь невозможная. Что я мог сделать? Телеграфировать государю, это — долго. Между тем, если сказать государыне, то через 10 минут ее телеграмма в Ставке. Я тогда поехал к государыне и объяснил ей.

Председатель . — Так что это было сделано для скорости?

Протопопов . — Государыня была в курсе этого дела…

Председатель . — Скажите, пожалуйста, почему же вы 28-го октября стояли за подписание журнала меньшинства, а 31 октября поняли, что накануне думы нельзя проводить закон в порядке 87 статьи?

Протопопов . — Было так. Сначала государь согласился, а потом я предложил устроить совет трех министров. Продовольственное дело было слишком связано с провозом и земледелием. Уже существовала организация, которая была желательна. Значит, нужно было все это связать вместе. Я думал сделать совет трех министров и об этом говорил государю, докладывал. Это немного затормозило дело. Вследствие этого и журнал так поздно пришел.