Павел Щёголев - Падение царского режима. Том 2

Щегловитов . — Это я помню.

Председатель . — Какие были ваши действия в этом случае? Ваше участие к чему сводилось?

Щегловитов . — К представлению всеподданнейшего доклада.

Председатель . — Который клонился к тому, чтобы…

Щегловитов . — Чтобы было предоставлено сенатору С. В. Иванову дать объяснение по поводу этого факта. Высочайшее соизволение на это последовало, но затем сенатор Иванов дал объяснения, которые были признаны неуважительными, и вот последовало то высочайшее повеление, которое перед допросом вы изволили огласить.

Председатель . — Значит, вы были инициатором этого дела или, во всяком случае, лицом, которое возбудило, так сказать, этот вопрос в двух всеподданнейших докладах. Скажите, на каком законе основывалось это ходатайство перед высочайшей властью об истребовании объяснений от сенатора?

Щегловитов . — Это — вот как. Я помню, было заседание совета министров, где впервые я увидел это воззвание (против смертной казни). Это было председателем совета министров предоставлено нам всем… И там, между прочим, оказался в числе лиц, подписавших, Иванов, с отметкой — «сенатор». Это привлекло общее внимание: каким образом лицо подчеркивает свое звание сенатора в воззвании, которое, собственно говоря, вовсе с сенаторским званием никакого соотношения иметь не могло? Вот тут высказывались разные мнения о том, как надлежало поступить… И, в конце концов, восторжествовало то мнение, которое сводилось к тому, что я, как генерал-прокурор, обязан донести об этом случае государю и испросить указаний.

Председатель . — Но с какой точки зрения? Что инкриминировалось сенатору Иванову?

Щегловитов . — Инкриминировалось то обстоятельство, что он в воззвании, которое свидетельствовало об определенном отношении к смертной казни, выделил свое сенаторское звание. В суждениях по вопросу о смертной казни, конечно, каждый волен думать все, что ему угодно, и точно так же в воззваниях, если считает нужным подписывать, никто не стеснен; но вот именно подчеркивание своего сенаторского звания это, так сказать, придавало уже совершенно иной характер этому воззванию…

Председатель . — То, что вы сейчас говорите, вы говорите не как законник: я бы сказал, что то, что вы сейчас сказали, есть рассуждение обывателя. Но меня интересует вопрос: почему всякий волен подписывать, а сенатор Иванов не волен? И почему сенатор Иванов не волен высказывать свое отношение к смертной казни?

Щегловитов . — Он волен его подписывать, как Иванов.

Председатель . — А почему не волен, как сенатор Иванов?

Щегловитов . — Потому что он не призван к составлению этого воззвания, как сенатор.

Председатель . — Это что же, превышение власти?

Щегловитов . — Во всяком случае, поступок, не соответствующий сенаторскому званию.

Председатель . — Т.-е. поступок предосудительный?

Щегловитов . — Во всяком случае, поступок, который не входит в круг предметов, на который, собственно, призываются сенаторы в своей деятельности. — Вот с какой точки зрения…

Председатель . — Тем не менее, С. В. Иванов, когда подписывал эту бумагу, был сенатором Ивановым, значит, это звание ему было присуще. Почему он не мог подписаться «сенатор Иванов»? С какой точки зрения не мог?

Щегловитов . — Так казалось, что это одно с другим, так сказать, никакого соотношения не имеет.

Председатель . — Какой закон лежал под этим «казалось»?

Щегловитов . — Именно тот закон, который был выработан учреждением правительствующего сената, что каждый сенатор находится в непосредственной зависимости от верховной власти.

Председатель . — Вы точно цитируете эту статью?

Щегловитов . — Нет, не точно; я смысл передаю.

Председатель . — Что же? Значит, он нарушил этим самым свою зависимость от верховной власти?

Щегловитов . — Нет, не зависимость, но, во всяком случае, о таком поступке сенатора должно быть доводимо до высочайшего сведения.

Председатель . — Позвольте: мы тут вертимся в логически неправильном кругу: мы просто неправильно рассуждаем. Вы говорите: о таком поступке должно быть доведено до сведения высочайшей власти. Но почему должно быть доведено? Под какую категорию подходит этот поступок? Какой закон нарушен тем, что сенатор Иванов дал свою подпись?

Щегловитов . — На закон, конечно, нельзя было бы указать, но вопрос в том, совместимо ли это с сенаторством, со званием сенатора… Вот, собственно, в какой плоскости могла итти речь.

Председатель . — С какой же точки зрения этот поступок несовместим со званием сенатора: он порочит человека?

Щегловитов . — Я бы не сказал: «порочит», — это неподходящее в данном случае выражение… Но мне казалось бы, в данном случае, подпись со званием сенатора не должна находиться под таким воззванием.

Председатель . — По какому закону?

Щегловитов . — Может быть, вы будете добры дать мне Свод Законов (ищет в Св. Зак.): «Статья 251».

Председатель (читает). — «Если бы паче чаяния, кто-либо из сенаторов, при исполнении его деятельности, преступил пределы установленного порядка, то министр юстиции обязан донести о сем его императорскому величеству…» Так что вы предполагаете, что, когда он подписывал эту бумагу, он был при исполнении своей деятельности?

Щегловитов . — Во всяком случае, он на свое звание ссылался.

Председатель . — Ссылаться на свое звание не значит быть «при исполнении своей деятельности».

Щегловитов . — Сенатор призывается для определенной деятельности в сенате. Во всяком случае, не для участия в воззваниях, которые получают то или другое назначение…

Председатель . — Если сенатор исполнил свою деятельность, он затем волен делать все, что ему угодно, если это не порочит его доброго имени, если это не есть акт, запрещенный законом и добрыми нравами.

Щегловитов . — Но вот оказалось, что этот вопрос…

Председатель . — Что же было в результате второго высочайшего рассмотрения этого дела?

Щегловитов . — Уменьшение содержания, после представления о том…

Председатель . — Представитель верховной власти является лицом безответственным, ответственным является тот министр, который докладывал ему; на каком же законе основывалось такое действие министра, этого вы нам все-таки сказать не можете?

Щегловитов . — Я доложил последние соображения.

Председатель . — Вот еще случай с сенатором, покойным Арнольдом, — случай, который много шума сделал в судебном ведомстве. Говорилось о нем неоднократно и с трибуны государственной думы.