Павел Щёголев - Падение царского режима. Том 2

Председатель . — Но Распутин его хорошо знал?

Протопопов . — Да.

Иванов . — С какого момента вы получили это прозвище? С момента назначения министром?

Протопопов . — Не знаю.

Иванов . — И по телефону вас так называли?

Протопопов . — Кто? Никогда.

Иванов . — Распутин.

Протопопов . — Распутин ни единого раза не звонил.

Иванов . — А вы к Распутину звонили?

Протопопов . — Нет, не звонил ни единого раза.

Иванов . — Вырубовой вы называли себя своей фамилией?

Протопопов . — Конечно. Ведь это была приклейка какая-то к человеку, прозвище…

Иванов . — Так что вы всегда под своей фамилией звонили по телефону Вырубовой?

Протопопов . — Всегда.

Председатель . — Когда вы узнали, что и при дворе, очень высоко, как вы говорите, и у Распутина существовал обычай давать прозвища?

Протопопов . — Я не могу сказать, чтобы это было у Распутина, потому что я в кружке Распутина не бывал. Как я вам сказал первый раз, я Распутина видел раз 15–16. Я долго думал, и положительно это так и есть. Вообще моя близость к Распутину в значительной мере преувеличена.

Председатель . — Вы это говорили уже. Но не можете ли вы припомнить, при каких обстоятельствах вам была дана кличка «Калинин»? И когда вы узнали, что вообще существует обычай давать клички?

Протопопов . — Это постепенно так вышло. Постепенно я увидел, что дают разные клички.

Председатель . — Увидели при встречах с кем?

Протопопов . — То с одним, то с другим.

Председатель . — То-есть с кем? С членами государственной думы?

Протопопов . — Нет.

Председатель . — Александр Дмитриевич, отвечайте же прямо. При встречах с кем, у кого?

Протопопов . — У Вырубовой. Сестра была в лазарете старшая.

Председатель . — В каком лазарете?

Протопопов . — В Царском.

Смиттен . — Сестра Воскобойникова?

Протопопов . — Да. Она мне сказала, что есть несколько кличек.

Председатель . — А при встречах с бывшей императрицей?

Протопопов . — Императрица меня звала Калининым. Это факт, я это знаю.

Председатель . — Почему вы знаете?

Протопопов . — Потому что она сама, улыбаясь, мне говорила.

Председатель . — Постарайтесь припомнить, в какой связи.

Протопопов . — Вырубова в записках называла меня Калининым.

Председатель . — В какой связи императрица вам сказала, улыбаясь, что вы носите кличку Калинина?

Протопопов . — Я не припомню, но я знаю, что она называла меня Калининым.

Иванов . — А у Вырубовой какая была кличка?

Протопопов . — Я хочу сказать — Аня, но не знаю, Аня или нет.

Иванов . — А дети Распутина как вас называли?

Протопопов . — Я у них никогда не бывал.

Председатель . — А у самой императрицы была какая-нибудь кличка?

Протопопов . — Ее называл Распутин мамой, это знали и другие лица. Точно так же, как государя — папой.

Председатель . — А кто назывался Саной?

Протопопов . — Сана? Не знаю.

Председатель . — Будем считать, что этот вопрос выяснен.

Протопопов . — Господин председатель, может быть, вы мне разрешите сказать по прошлому вопросу?

Председатель . — По какому вопросу?

Протопопов . — О Перрене.

Председатель . — Это то, что есть в вашем прошении?

Протопопов . — Я сегодня стал писать другое прошение.

Председатель . — Я получил одно прошение, где вы говорите о Перрене; затем, что вы сделали?

Протопопов . — Я подписал приказ по корпусу жандармов. Это верно. А кроме того я припомнил, что в день, кажется 25-го или 26-го… в день, когда, я 27-го пошел в государственную думу, а это было накануне… Было уже очень большое движение, революция была в разгаре… И вот мне, в Мариинский дворец, позвонил Балк и говорит, что он думает с частью конных городовых, которые остались, пробиться в Царское Село. Буквально он мне сказал — «пробиться».

Председатель . — Это было какого числа?

Протопопов . — Кажется, 26-го. Это было в то время, когда мы были в Мариинском дворце.

Иванов . — В тот день, когда вы ночевали в государственном контроле?

Протопопов . — Да, в контроле. А в день, когда я ушел, — это было 26-го, — мне позвонил Балк в Мариинский дворец и говорит, что он думает пробиться. Я говорю: «А командующий войсками где? Отчего вы его не спросите?» Он сказал, что не может его найти. Тогда я ему посоветовал, — ведь я совершенно не был причастен к этим бывшим распоряжениям, —посоветовал так: «Как же вы, градоначальник, думаете уйти из Петрограда? Что же это такое будет?» Я посоветовал остаться. Он тогда сказал: «Я остаюсь».

Председатель . — Вот этот инцидент вы и хотели рассказать?

Протопопов . — Вот это я и хотел дополнить. А потом относительно Перрена: все отношения, которые у меня с ним были, они остались письменно, они должны существовать в тех письмах, которые я от него получал. В первом письме он мне написал… думается мне, что это в первом письме есть такое выражение: «С первого раза, как я вас увидел…» Он написал по-английски, а так как я затруднялся писать по-английски, то это письмо перевели в канцелярии, и в канцелярии оно должно быть.

Председатель . — В какой канцелярии?

Протопопов . — Министерства внутренних дел. Полный перевод, потому что у меня был русский перевод.

Председатель . — В каком же деле это может быть?

Протопопов . — Надо спросить Писаренкова. Он это помнит несомненно. Он составил ответ, который я послал Перрену. В первом письме он мне пишет: «Первый раз, как я вас видел». Отсюда ясно видно, что этого человека я не знал. Совершенно ясно! Он мне преподносил страшно хвалебные вещи; необыкновенные.

Председатель . — То-есть по вашему адресу?

Протопопов . — Дифирамбы мне говорил. Затем говорил, что моя планета — Юпитер, которая проходит под Сатурном, и разные гороскопические вещи. Это меня всегда трогало. Предсказания эти были всегда верные. И потом он предсказывал разные великие блага. А затем пишет, что это не есть какое-нибудь шарлатанство, а настоящая наука, и что он может мне действительно передать известную часть силы.

Председатель . — Александр Дмитриевич, может быть, мы подробности извлечем из писем, о которых вы говорите. Мы постараемся найти их, так как они служат вашим оправданием. Тогда мы вам их предъявим.

Протопопов . — Я буду очень благодарен. Все мои письма и телеграммы есть. И это все. Вы мне поставили вопрос, господин председатель, как я мог сноситься с человеком, который является, может быть, тайным врагом моего отечества. Это, действительно, меня задело, потому что если на мне много грехов, много в жизни зла я сделал, то этого зла не делал.