Луис Ламур - Железный шериф

А если деньги увезут с вокзала на повозке, то куда?

Когда обнаружат пропажу, немедленно будет организована погоня… или нет? Кто будет их преследовать? Кто первый поймет, что золото похищено?

Предположим — только предположим — что о золоте не знал никто, кому этого знать не следует. Знали Карпентер, Холструм и Гринвуд, но допустим, во время перестрелки их убивают или каким-то образом выводят из строя. Тогда у налетчиков в запасе несколько дней. Если Карпентера, Холструма и Гринвуда должны убить, то и он сам тоже попал в этот список.

Когда их должны убить? Или во время ограбления, или сразу перед ним, скорее всего под прикрытием нападения Винса Паттерсона на город.

Допустим, что в деле участвует человек, работающий на Паттерсона. Скотовод взял с собой несколько ганфайтеров, среди них может оказаться один или больше, кто непосредственно вовлечен в ограбление.

Пока Шанаги обдумывал все, что могло случиться, к ресторану подъехал всадник и спешился на другой стороне улицы, домом левее. Он неловко спрыгнул с седла, словно провел в нем долгое время. Всадник шляпой сбил пыль с одежды, затем повернулся, чтобы ослабить подпругу.

В это время другой человек перешел улицу, ступил на дощатый тротуар позади всадника и повернулся. Это был Джордж.

Рядом с ковбоем Джордж остановился, чтобы прикурить сигару, и на несколько секунд он сложил ладони, чтобы прикрыть спичку от ветра. Он что-то говорил? Через мгновение Джордж загасил спичку, бросил ее пыль и пошел дальше.

Слева от себя, там, где сидела женщина, Шанаги услышал, как громко звякнула о блюдце чашка, словно ее поставили в раздражении или сердясь.

Шанаги обернулся и с улыбкой посмотрел на нее. Ее губы сжались, и молодая женщина отвела взгляд. Без сомнения она была сердита.

Он снова посмотрел на улицу. Всадник шагал в сторону салуна Гринвуда. На его лошади стояло одно из клейм, которыми пользовался Винс Паттерсон.

Когда Шанаги снова посмотрел налево, женщины уже не было. Через секунду он услышал цоканье каблучков на дощатом тротуаре. Том встал, оставил на столе деньги и вышел на улицу, держа чашку с кофе в руке.

Кто был этот всадник? Он действительно разговаривал с Джорджем? Рассердилась ли молодая женщина потому, что все случилось на его, Шанаги, глазах? Был ли всадник кем-то послан? Если да, то кем? Знал ли Паттерсон, что в город приехал его человек?

Шанаги посмотрел в сторону салуна. Он сказал, что в городе нельзя носить оружие. Это означало, что он должен отобрать у ковбоя револьвер, и немедленно.

А может быть, ковбой был просто приманкой, в которую надеялись заманить Шанаги? Может быть его хотят убить сегодня? Том Шанаги слишком долго работал на Моррисси, чтобы не предусмотреть такой возможности.

Если ковбой был приманкой, рядом с ним будут другие. Глупо доверять такую работу одному, если только тот не был очень, очень хорошим и быстрым стрелком.

И даже в этом случае его должны подстраховать. Им нужно действовать наверняка. Что означало, что есть еще по меньшей мере один стрелок.

Джордж?

Несколько минут Шанаги размышлял. Молодая женщина пошла не по противоположной стороне улицы, иначе он ее увидел бы.

Том допил кофе и вышел через кухню в заднюю дверь… но только после того, как посмотрел направо и налево и убедился, что на заднем дворе никого нет.

На углу он постоял, глядя в сторону салуна. Отсюда он хорошо видел половинки раскачивающихся дверей. Ковбой был из команды Паттерсона, а Шанаги вручил им свои условия — никакого оружия в городе. Этот человек въехал в город с револьвером. Это проверка или прямой вызов?

А может быть ковбой зашел в салун, чтобы оставить там револьвер?

Если нет, подумал Шанаги, он должен принять вызов. Прямо сейчас.

Из салуна противоположный тротуар улицы просматривался в оба конца6 но если пересечь ее под углом, можно подойти к салуну незамеченным. Шанаги быстро переходил улицу, когда заметил двух лошадей, привязанных в переулке рядом с магазином Холструма. Том поднялся по ступенькам и вошел в салун.

Справа за столиком сидели двое незнакомцев. Ковбой Паттерсона стоял у бара. Гринвуд посмотрел Шанаги в глаза, но Том промолчал.

Шанаги подошел к бару. — Извини, дружище, сказал он с улыбкой, — но в городе не разрешается носить оружие. Сними оружейный пояс, мистер Гринвуд о нем позаботится.

— Снять револьверы? — Ковбой сделал полшага назад. — Если хочешь получить их, попробуй-ка отобрать сам!

Этот человек был готов к схватке, двое других за столиком — тоже. — Ну и ладно, — весело ответил Шанаги, — если тебе так хочется… — Он отвернулся к стойке, словно ни о чем больше не беспокоясь.

Разочарованный в своей попытке спровоцировать поединок, ковбой опустил руки, отведя их от револьверов, и в этот момент Шанаги ударил его.

Это был сокрушительный удар обратной стороной ладони в лицо, но едва он достиг цели, как Том схватил ковбоя за воротник и развернул его под жестокий боковой левой в живот. Ковбой обмяк, а Шанаги, ступив ему за спину, выхватил оба его револьвера и направил их на двух человек за столиком.

— Встать! — сказал он резко, но спокойно. — Встаньте и расстегните оружейные пояса!

— Послушайте, вы не имеете…

— Ну! — Том подтолкнул задыхающегося ковбоя в их сторону и взвел оба курка. Угрожающие щелчки прозвучали неожиданно громко.

— Ладно, — сказал незнакомец, который был поменьше ростом, — похоже, вы…

И вскинул револьвер. Шанаги выстрелил, и пуля прошла через кисет, высовывающийся из левого кармана незнакомца. Он рухнул на пол, а левый револьвер Тома, смотревший на второго, даже не дрогнул.

С пожелтевшим лицом и ужасом в глазах тот медленно, осторожно поднял руки.

— Опусти их, — сказал Шанаги, — и расстегни оружейный пояс. Если чувствуешь, что счастье на твоей стороне, можешь попытаться свалять дурака, как твой напарник.

Он толкнул ковбоя к столику. Ковбой держался за бок, на лице его была написана боль. — Будь ты проклят, — сказал он. — Ты сломал мне ребро.

— Только одно? Этот удар рассчитан на три. Однажды мне повезло, и я сломал пять ребер, но в тот раз противник на меня набегал.

Не поворачивая головы, он обратился к Гринвуду: — Посмотрите, чем можно помочь тому парню. Он ранен, но не убит. — Том засунул левый револьвер за пояс. — Суд не собрался, поэтому я сам с вами разберусь. Пятьдеся долларов или пятьдесят дней тюрьмы.

— Черт возьми, откуда я возьму столько денег?

— Если у тебя есть друг, который может за тебя заплатить, — весело ответил Шанаги, — лучше попроси его об этом не откладывая. Шагай на улицу.

Коновязью у кузницы служили два бревна приличного размера, которые соединяла дубовая перекладина. Том приковал наручниками к перекладине обоих пленников.