ДЕНИС АБСЕНТИС - СРЕДНЕВЕКОВАЯ ЕВРОПА. ШТРИХИ К ПОРТРЕТУ

Среди других известных примеров подобных книг можно отметить копию Корана в Общественной Библиотеке Кливленда, переплетенную в кожу особо набожного благоверного согласно его завещанию, книгу с переводом Жака Делиля («Георгики», вторая поэма знаменитого Вергилия), переплетенную кожей, тайно украденной с его трупа в морге, и иронично переплетенную в человеческую кожу копию книги «О кожных болезнях».

Великий инквизитор Испании Томас де Торквемада (1420-1498), широко прославившийся своей священной борьбой с еретиками, стал своеобразным «лицом Инквизиции», наряду с Крамером и Шпренгером. Торквемада с истинно христианским человеколюбием сжег на кострах 10 220 человек. Гораздо меньше известно другое — сколько человеческого материала «врагов народа» было использовано более рационально. Сжигание заживо эмоционально заслоняет от нас куда большее количество «общественно полезных» приговоров образовавшейся в Испании «экономической инквизиции». Например, тем же Торквемадой к ссылке на галеры было приговорено 97 371 человек. Именно на галерах должны были эти еретики искупать свою вину перед Господом.

Томас Торквемада был духовником инфанты Изабеллы Кастильской (той самой, которая гордилась тем, что мылась два раза в жизни, что духовник, несомненно, одобрял как истинное христианское благочестие). Будущий инквизитор принял большое участие в семейной жизни Изабеллы. В1469 году, тайно от брата Энрике, занимавшего тогда Кастильский престол, Изабелла в сопровождении Торквемады отправилась в Вальядолид, где ее обвенчали с Фердинандом, наследником Арагона. Так «друг семьи» Торквемада, как главный виновник этой унии, объединяющей два самых больших королевства Испании, получил в свои руки власть. Через двенадцать лет папа Сикст IV объявляет Томаса Торквемаду великим инквизитором Арагона и Кастилии.

В том же 1481 году Великий Инквизитор Торквемада собирает в Севилье генеральную хунту инквизиторов, где разрабатываются ее, инквизиции, законы. Вопросы финансирования решаются просто, на основе самоокупаемости — жалование инквизиторов выплачивается из кассы трибунала, которая в свою очередь пополняется за счет конфискаций имущества еретиков. Правительству за «крышу» производится «откат» в размере трети этих поступлений. Вот так все просто. Тем временем король Фердинанд придумывает, куда обобранных еретиков девать — ведь всех жечь не рационально, только дрова тратить. Так новый глоток жизни получают испанские галеры — любимое детище короля Фердинанда. Учрежденные как экономическое наказание, галеры быстро стали использовать дешевый ресурс рабочей силы каторжников в условиях, когда классический рабский труд уже не применялся. Фердинанд был осторожен — недаром Макиавелли в своей книге «Государь» объявил его образцом всех государей, желающих увеличить свою власть. Поэтому он не опасался силы Инквизиции, ибо уже заблаговременно создал свою альтернативу — полицейское ополчение, подчиненное исключительно королю, основанное на братстве «Святая Эрмандада» (исп. Santa Hermandad). Араз сила есть, то со временем Фердинанд стал накладывать лапу на две трети дохода Инквизиции. Святые Отцы и сам Папа скрежетали зубами, но поделать ничего не могли. Для сохранения дохода у них оставался только один метод — им приходилось ловить все больше «еретиков». Королю же множество таких важных государственных дел не оставляло времени на гигиену (да и жена бы умывание не одобрила), и в результате он умер от педикулеза.

В отношении «истинных» врагов Церкви (то есть, например, тех кто отказывался признать свою вину или посмел не «заложить» свою семью, родственников и друзей) Инквизиция была непримирима — только костер. У остальных еретиков всегда был выбор: быстрая смерть в огне (тогда еще быстрая — сожжение на сырых дровах христиане придумают позже) или галеры. Ссылка на галеры фактически являлась той же смертной казнью, только отложенной — большинство приговоренных к пожизненной каторге не доживало даже до окончания второго года заключения. Но тем не менее это — не немедленная смерть, и еретики «чистосердечно каялись», доносили на всех своих родственников, увеличивая таким образом количество свежих «еретиков» для галер, и отправлялись на каторгу (само слово «каторга», кстати — это наименование галер на Черном и Каспийском морях).

Галеры очень прожорливы к людским ресурсам, «еретиков» не хватает. Солдаты инквизиции начинают проводить облавы в трактирчиках и кабаках (Торквемада сказал, что вино — это уловка дьявола), инквизиция хватает всех актеров и обвиняет их в любых мыслимых и немыслимых ересях (ремесло актера Торквемада объявил бесовским) и т.д. Зрелищ типа театральных спектаклей испанцы таким образом лишаются, в трактиры заглядывают лишь самые отчаянные и безбашенные, простому народу остается лишь одно развлечение — присутствовать на многочисленных сожжениях еретиков — Акте Веры (Auto de fe) и молится.

Будущий «Отец народов», изобретатель Архипелага Гулаг, ничего нового в такой экономической схеме не придумал — он лишь вдумчиво читал историю Инквизиции во время своей учебы в семинарии.

Этот бешенный разгул Инквизиции даже приводит к заговорам против нее. Ибо беспредел. Арагонцы дошли до того, что решились на крайнюю меру — избиение инквизиторов. Но убийство инквизитора Педро Арбуэса в Сарагосе было только использовано инквизицией себе на пользу: сарагосские тюрьмы оказались переполнены узниками, большинство которых было просто оговорено. Главным виновникам и участникам заговора отрубили руки, затем повесили, после чего их трупы проволокли по улицам, а затем, расчленив на части, разложили по площадям. Остальные, как обычно, были отправлены на галеры.

К тому времени при строительстве галер возникла следующая проблема — чтобы увеличить скорость, надо больше гребцов (этот вопрос Инквизиция как раз легко решала), но судно большего размера становится неповоротливым. То есть каторжников надо вместить больше, но размеры увеличить минимально. Стали строить галеры в два и три весельных яруса. Там уже и не прикованному со скамейки тяжело выбраться, а воздуха настолько мало, что гребцы высовывают голову в весельный порт, чтобы жадно схватить глоток освежающего ветра (но это, конечно, если кто у борта — тем еще «повезло», а если шестой на весле…). Как бы там ни было, но на смену галерам приходят парусники. Считается, что конец эры галер наступил в конце XIV века (после боя 1590 года у Гибралтарского пролива) из-за явных преимуществ появившихся кораблей с парусным вооружением и артиллерией на борту. Хотя последние галеры принадлежали Франции и были выведены из состава флота только в 1748 году.