Вадим Кожинов - Черносотенцы и Революция

Прежде чем процитировать его слова, следует напомнить, что более двадцати его родственников были зверски убиты большевиками вместе с его двоюродным племянником и родным братом его жены Ксении Александровны Николаем II; в числе убитых и трое его родных братьев ("либеральных"...). Тем не менее вот какое заявление сделал он в эпилоге "Книги воспоминаний" накануне своей кончины (он умер в 1933 году в Париже), — как своего рода завещание:

" — По-видимому, "союзники" собираются превратить Россию в британскую колонию, писал Троцкий в одной из своих прокламаций в Красной армии. И разве на этот раз он не был прав? Инспирируемое сэром Генрихом Детердингом (британский "нефтяной король". — В.К.), или же следуя просто старой программе Дизраэли-Биконсфилда (влиятельнейший государственный деятель Великобритании в 1840- 1870-х годах. — В.К.), британское министерство иностранных дел обнаруживало дерзкое намерение нанести России смертельный удар... Вершители европейских судеб, по-видимому, восхищались своею собственною изобретательностью: они надеялись одним ударом убить и большевиков, и возможность возрождения сильной России. Положение вождей Белого движения стало невозможным. С одной стороны, делая вид, что они не замечают интриг союзников, они призывали... к священной борьбе против Советов, с другой стороны — на страже русских национальных интересов стоял не кто иной, как интернационалист Ленин, который в своих постоянных выступлениях не щадил сил, чтобы протестовать против раздела бывшей Российской империи...". [185] 185 Великий князь Александр Михайлович, цит. соч., с. 256-257. Нынешнее модное поклонение (в частности, по закону контраста) Белой армии привело к тому, что в царских офицерах и генералах, служивших в Красной армии, хотят видеть корыстных приспособленцев. Однако у умиравшего в Париже великого князя Александра Михайловича не было, да и не могло быть никаких "практических" мотивов для подлаживания к большевикам. Он думал только о судьбе России, во главе которой триста лет находились его предки, включая его родного деда Николая I (как мы видели, "разоблачаемого" даже и в 1920 году белым генералом Африканом Богаевским...). И к его приведенным только что словам, без сомнения, с чистой совестью присоединились бы многие из десятков тысяч служивших в Красной армии генералов и офицеров.

Необходимо со всей определенностью сказать, что дело было не только в очевидном настоятельном стремлении большевиков сохранить — по мере возможности, — государственное пространство России. Не менее существенно было и целенаправленное созидание прочной государственной структуры, начиная с самой армии. И здесь следует вспомнить приведенные выше суждения "черносотенца" Б.В. Никольского (октябрь 1918 гола) о том, что большевики созидают "вопреки своей воле и мысли новый фундамент для того, что сами разрушают", выступая как "орудие исторической неизбежности", — притом осуществляют эту неизбежность "с таким нечеловеческим напряжением, которого не выдержать было бы никому из прежних деятелей" (в первую очередь, конечно, из деятелей Февраля, в том числе и стоявших тогда, осенью 1918 года, во главе Белой армии).

Вполне понятно, что Б. В. Никольский был абсолютно не согласен с большевистскими планами строительства социализма-коммунизма и с программой "мировой революции". Речь шла только о том, что можно определить как восстановление "костяка", "скелета" России (что на нем будет наращиваться это уже следующий, второй вопрос). Но деятели Февраля были явно неспособны восстановить хотя бы этот самый костяк... И потому-то отношение к укрепляющейся большевистской власти, которое выразилось в размышлениях Б. В. Никольского и великого князя Александра Михайловича, а также в жизненном выборе почти половины генералов и офицеров Генерального штаба и т.д., и т.п., было проявлением истинного патриотизма, мучительно озабоченного вопросом о самом бытии России, а не вопросом, скажем, о том, будет ли в России парламент...

Мне могут с недоумением — и возмущением — напомнить о том, что очень значительная часть генералов и офицеров, служивших в Красной армии, позднее была безжалостно репрессирована. Их участь может показаться неопровержимым аргументом в пользу мнения о том, что "выбор", сделанный этими людьми, был их заведомой и страшной ошибкой. Однако еще более значительная часть собственно большевистских командиров Красной армии также подверглась жестоким репрессиям. Во всех революциях неумолимо действует своего рода закон: подобно мифологическому титану Кроносу, они пожирают своих собственных детей.

Ныне весьма популярно представление, согласно которому в "красной" России власть захватили "иудомасоны" или, быть может, правильнее выражаясь, "иудеомасоны" (огрубленный вариант — "жидомасоны"). Но это словечко, если основываться на действительном, реальном положении вещей, приходится разделить надвое. В составе "красной" власти в самом деле было исключительно много иудеев или, точнее, евреев. Но что касается масонов, они-то находились как раз в составе "белой", а вовсе не "красной" [186] 186 Как пишет, основываясь на многолетнем исследовании проблемы, В. И. Старцев, в масонство — разумеется, еще до 1917 года — входили только "двое большевиков — вероятно, в качестве наблюдателей. Это были С. П. Середа из Рязани и И.И. Скворцов-Степанов из Москвы" ("Экономика сегодня и завтра", 1993, № 1, с. 28). После же Октября никаких реальных контактов большевиков и масонов не обнаруживается. власти (влиятельных же евреев среди белых, напротив, было очень мало — М. М. Винавер, А. И. Каминка, М. С. Маргулиес, Д. С. Пасманик, М. Л. Слоним и еще немногие люди, которых можно было бы занести в рубрику "иудеомасоны").

Правда, почти все наиболее знаменитые деятели-масоны, из которых состояло Временное правительство, а также президиум и секретариат Совета рабочих и солдатских депутатов, не могли действовать непосредственно в Белой армии; они были слишком скомпрометированы. Но множество менее "одиозных" лиц играло решающую политическую роль в белом движении, о чем говорится, в частности, в указанной выше книге Лоллия Замойского "За фасадом масонского храма" (с. 265-267).

М. В. Назаров справедливо утверждает, что именно масоны "взяли на себя (при поддержке западных эмиссаров) организационно-политические делав тылу Белых армий, обещая поддержку Антанты... Особенно заметно участие масонов в антибольшевистских правительствах: Н. Д. Авксентьев (он, кстати сказать, побывал и в министрах Временного правительства. — В.К.) во главе Уфимской директории, Н. В. Чайковский во главе Северного правительства в Архангельске, не говоря уже о многих их министрах и сотрудниках. Северо-Западное правительство при ген. Юдениче возглавил С. Г. Лианозов. ("Думаю, все это правительство составлялось "союзниками" из масонов", писал Р. Гуль...). Были влиятельные масоны в правительствах Колчака и Деникина. У Врангеля их, кажется, было меньше, поскольку он свел гражданскую администрацию к минимуму". И заключает М. В. Назаров так: "... о масонской принадлежности своих правителей-тыловиков, конечно, вряд ли могли знать белые бойцы да и сами их генералы" (цит. изд., с. 115).