Вадим Кожинов - Черносотенцы и Революция

Так, великий деятель Русской Церкви и культуры XI века, митрополит Киевский Иларион преподносится в качестве своего рода непримиримого борца с византийской церковью, и созданное Иларионом гениальное "Слово о законе и Благодати" с XIX века и до нашего времени пытаются толковать как якобы противовизантийское по своей основной цели и смыслу выступление.

Между тем подобное истолкование поистине нелепо; чтобы убедиться в этом, достаточно беспристрастно вдуматься хотя бы в следующее суждение митрополита Илариона — в его слова о "благоверении земли Греческе, христолюбиви же и сильне Верою, како единого Бога в Троици чтут и кланяются, како в них деются силы и чудеса и знамения, како церкви люди исполнены, како вси града благоверени, вси в молитвах предъстоят и вси Богови простоят..." Или слова о Владимире Святославиче, который "принесъша крсть (крест) от Новага Иерусалима — Константина града". Выдающийся историк М. Н. Тихомиров не без иронии заметил в свое время: "В таких словах нельзя было говорить против Византии" [193] 193 Тихомиров М. Н. Русская культура Х-ХУШ вв. — М., 1968, с. 131. ... Но и до сего дня Илариона тщатся изобразить неким принципиальным врагом Византии и ее Церкви...

Все это не могло не иметь существенной причины. И дело здесь, как я буду стремиться доказать, в том, что, начиная со времени Петра I, Россия и вполне реально, практически устремилась на Запад, и в своем самосознании испытывала мощнейшее воздействие западной идеологии. А Запад издавна, можно даже сказать извечно, — непримиримо противостоял Византии.

...В V веке "варварские" племена, создавшие впоследствии современную западноевропейскую цивилизацию и культуру, беспощадно разгромили ослабевший Рим. Словно предвидя эту участь великого города, римский император Константин I Великий еще в 20-е годы предыдущего, IV века перенес центр Империи на 1300 км к Востоку, в древний греческий Византии, получивший затем имена "Новый Рим" и "Город Константина" (Константинополь). Этот город, в отличие от Рима, сумел отстоять себя в борьбе с "варварами", и Византия явилась единственной прямой наследницей античного мира и прожила свою богатую и сложную историю, длившуюся более тысячи ста лет.

Правда, в 1204 году — через восемь столетий после разгрома Рима — в "Новый Рим" вторглись далекие потомки тех самых варваров — крестоносцы. В основанной на многолетних разысканиях книге М. А. Заборова "Крестоносцы на Востоке" (1980) сообщается, в частности:

"В разрушительных оргиях погибли... замечательные произведения античных художников и скульпторов, сотни лет хранившиеся в Константинополе. Варвары-крестоносцы ничего не смыслили в искусстве. Они умели ценить только металл. Мрамор, дерево, кость, из которых были некогда сооружены архитектурные и скульптурные памятники, подвергались полному уничтожению. Впрочем, и металл получил у них своеобразную оценку. Для того, чтобы удобнее было определить стоимость добычи, крестоносцы превратили в слитки массу расхищенных ими художественных изделий из металла. Такая участь постигла, например, великолепную бронзовую статую богини Геры Самосской... Был сброшен с постамента и разбит гигантский бронзовый Геркулес, творение гениального Лисиппа (придворного художника Александра Македонского)... Западных вандалов не остановили ни статуя волчицы, вскармливавшей Ромула и Рема... ни даже изваяние Девы Марии, находившееся в центре города... В 1204 г. западные варвары... уничтожили не только памятники искусства. В пепел были обращены богатейшие константинопольские книгохранилища... произведения древних философов и писателей, религиозные тексты, иллюминованные евангелия... Они жгли их запросто, как и все прочее... Византийская столица никогда уже не смогла оправиться от последствий нашествия латинских крестоносцев". [194] 194 Заборов М. А. Крестоносцы на Востоке. — М., 1980, с. 250-252.

Картина впечатляющая, но необходимо осознать, что едва ли сколько-нибудь уместны употребленные в этом тексте слова "варвары" и "вандалы"; к ХIII веку западноевропейская средневековая культура была уже достаточно высоко развита, — ведь это время "Проторенессанса"; архитектура, церковная живопись и скульптура, прикладное искусство, письменность Западной Европы переживали период расцвета, — что показано, например, в классической работе О. А. Добиаш-Рождественской "Западное средневековое искусство" (1929).

Словом, поведение крестоносцев диктовалось не их чуждостью культуре вообще, но чуждостью и, более того, враждебностью по отношению именно к Византии и ее культуре, — потому и вели они себя примерно так же, как их действительно еще "варварские" предки, захватившие Рим в далеком V столетии...

Чтобы признать справедливость этого утверждения, достаточно, полагаю, познакомиться с "позицией" основоположника ренессансной культуры Запада Франческо Петрарки. Через полтора столетия после захвата Константинополя крестоносцами, в 1352 году, Византии в очередной раз нанесли тяжелейший ущерб генуэзские купцы-пираты (генуэзцы и венецианцы вообще сыграли главную роль в крушении Византии; турки в 1453 году захватили уже почти бессильный к тому времени Константинополь). И Петрарка (которого не заподозришь в недостатке культуры!) писал в своем послании "Дожу и Совету Генуи", что он "очень доволен" разгромом "лукавых малодушных гречишек" и хочет, "чтобы позорная их империя и гнездо заблуждений были выкорчеваны вашими (то есть генуэзскими. — В.К.) руками, если только Христос изберет вас отмстителями за Свое поношение и вам поручит возмездие, не к добру затянутое (даже так! — В.К.) всем католическим народом" (Ф. Петрарка. Книга о делах повседневных. XIV, 5. — Перевод В. В. Бибихина).

Но вернемся еще раз к "крестоносному" разгрому Константинополя в 1204 году. При мысли о нем естественно напрашивается чрезвычайно выразительное сопоставление. В 988 или 989 году, то есть еще за два столетия с лишним до нашествия крестоносцев, русский князь Владимир Святославич овладел главным византийским городом в Крыму — Херсонесом (по-русски — Корсунью). Как и Константинополь, Херсонес был создан еще в древнегреческую эпоху и являл собой подобное же совокупное воплощение античной и собственно византийской культуры. До недавнего времени в историографии господствовало мнение, согласно которому русское войско, войдя в' Херсонес, будто бы обошлось с городом так же, как крестоносцы с Константинополем, — разрушило и сожгло все до основания и дотла. Однако в новейших исследованиях вполне убедительно доказано, что никакого урона Херсонес тогда не претерпел (см. "Византийский Временник" на 1989 и 1990 гг., — то есть тома 50 и 51), — о чем свидетельствует, кстати, и русский летописный рассказ о взятии Корсуни. Правда, Владимир Святославич увез в Киев ценные трофеи; как сказано в летописи, "взя же ида, 2 капища медяны и 4 кони медяны, иже и ныне стоять за Святою Богородицею, якоже несведуще мнятъ я мрамаряны суща" ("взял с собой, уходя, двух бронзовых идолов и четырех бронзовых коней, что и теперь стоят за церковью Святой Богородицы, и которых невежды считают мраморными"). Сама детальность рассказа убеждает, что в начале XII века (когда создавалась "Повесть временных лет") бронзовые фигуры людей и коней все еще красовались в центре Киева. И это отношение русских (еще в Х веке!) к ценностям культуры Византии о многом говорит. Мне, правда, могут напомнить, что и фактический руководитель похода крестоносцев в 1204 году, венецианский дож Энрико Дандоло спас от уничтожения четверку бронзовых коней, изваянных тем же Лисиппом, и ее привезли из Константинополя в Венецию. Но это было все же исключением на фоне тотального уничтожения византийских культурных сокровищ...