Габриэль Городецкий - Роковой самообман

Немцы усиленно распространяли дезинформацию, оказавшуюся смертоносным оружием в атмосфере взаимного недоверия и подозрительности. Противоречивые слухи в Москве и Лондоне играли на руку Геббельсу. В своем дневнике он с большим удовлетворением отмечал, что относительно Советского Союза «нам удалось вызвать огромный поток ложных слухов. Газетные домыслы окончательно запутали дело, так что уже невозможно разобраться, где правда, где ложь. Именно такая атмосфера нам и нужна» {1362} 1362 Вишлев О.В. Почему же медлил Сталин в 1941 г. (из германских архивов) // Новая и новейшая история. 1992. № 2. С. 82. . И.Ф.Филитов, корреспондент ТАСС в Германии и, по сведениям германской разведки, заместитель главы берлинской резидентуры НКГБ, 12 июня получил задание «выяснить, ведет или нет Германия активные переговоры о мире с Англией и следует или нет в дальнейшем ожидать попытки достичь компромисса с Соединенными Штатами». Он должен был дать понять, что «все мы убеждены: существует реальная возможность сохранить нашу мирную политику. Еще есть время…» {1363} 1363 Там же. С. 94 — 95. В отличие от Деканозова, смягчавшего свои отчеты, но все же предупреждавшего об опасности, Филитов дал слухам оценку, вполне отвечавшую ожиданиям Сталина. Угрозу, по его твердому убеждению, следовало квалифицировать как «гигантский блеф» Гитлера. Он не считал, что война «вдруг разразится завтра», просто немцы оказывают давление «в надежде извлечь кое-какую прибыль, необходимую Гитлеру для продолжения войны…» {1364} 1364 Документы см.: Там же. С. 96.

Слухи оказались для Гитлера подарком судьбы. С благословения фюрера Геббельс написал длинную статью под заглавием «Крит как наглядный пример», расписывающую мнимые приготовления Германии к войне в Средиземноморье. Она привлекла большое внимание и широко цитировалась, пока издание внезапно не изъяли из газетных киосков, создавая впечатление, будто статья раскрывает государственные тайны. На самом деле она была так ловко написана, хвастался Геббельс, что «враг мог извлечь из нее все, чему хотел верить в данный момент». Затем немцы максимально воспользовались кампанией в английской прессе, опубликовав множество статей, намекавших, будто уже заложены соответствующие основы для продолжения переговоров с Москвой. Игнорируя московское коммюнике, Геббельс в то же время поощрял «непрерывное распространение всяческих слухов: мир с Москвой, Сталина ждут в Берлине, в ближайшем будущем начнется наступление на саму Англию» {1365} 1365 Там же. С. 82 — 83. .

9 июня Кобулов сообщил Сталину, что, по мнению «Старшины», слухи о переговорах намеренно распускают вермахт и Министерство пропаганды, чтобы скрыть подготовку к войне. Но «теория ультиматума» по-прежнему застила ему глаза. Цитировались слова подполковника Хайманна, начальника Русского отдела Штаба авиации, что Гитлер «предъявит Советскому Союзу требования экономического контроля Германии над Украиной, поставок хлеба и нефти и участия советского флота в действиях против Англии» {1366} 1366 Секреты Гитлера. С. 148 — 150. Кобулов — Сталину, Молотову и Берии, 9 июня 1941. . Через два дня последовало открытие, что окончательное решение о вторжении в Советский Союз принято, но, будет ли ему предшествовать предъявление каких-либо требований СССР, — «неизвестно». В ставке Геринга был получен приказ перенести штаб-квартиру из Берлина в Румынию. Второй военно-воздушный флот переведен из Франции в район Познани. Германский и финский генеральные штабы, по-видимому, ведут «интенсивные переговоры». Судя по документам, прошедшим через руки «Старшины», немцы нападут на СССР, на севере из Западной Пруссии и на юге из Румынии, образуя широкие клещи, стремясь в итоге окружить и уничтожить Красную Армию. Чтобы понять, под каким гнетом приходилось работать Кобулову («Захару»), стоит обратить внимание на его отчаянные попытки в заключении рапорта убедить Сталина, что рекомендация «Старшины» упредить немцев не «провокационна», а высказана «от чистого сердца» {1367} 1367 ЦА СВР РФ. Д. 23078. Т. 1. Л. 430-431. «Старшина» — НКГБ, 11 июня 1941. .

На следующий день Кобулов подкрепил предупреждение свежей информацией от «Старшины» относительно «окончательности решения о внезапном нападении». Он прямо процитировал слова «Старшины»:

«В руководящих кругах германского министерства авиации и в штабе авиации утверждают, что вопрос о нападении Германии на Советский Союз окончательно решен. Будут ли предъявлены какие-либо требования Советскому Союзу — неизвестно, и поэтому следует считаться с возможностью неожиданного удара» {1368} 1368 Там же. Л. 432 — 433. Кобулов — Сталину, Молотову и Берии, 12 июня 1941. .

Когда Меркулов 16 июня ознакомил Сталина с дальнейшими сведениями от «Старшины», указывавшими на то, что приняты уже последние меры перед атакой, Сталин вышел из себя и предложил «послать "источник" в Штабе Германских Военно-Воздушных Сил к е….. матери! Это не источник, а дезинформатор». Он полностью пренебрег сообщением, будто Розенберг, печально знаменитый как автор антисоветской главы в гитлеровской «Майн Кампф», уже подобрал администраторов для управления советской экономикой после оккупации. По словам «Старшины», Розенберг пообещал «стереть название "Россия" с географических карт» {1369} 1369 Меркулов — Сталину, 16 июня 1941. Воспроизводится в «Известиях ЦК КПСС» (1990. № 4. С. 221). См. также: Sudoplatov P. Special Tasks. P. 120-121. . Когда 9 июня Тимошенко и Жуков заговорили со Сталиным об обширной разведывательной информации, тот и бровью не повел. «У меня другие сведения», — прервал он их и отшвырнул подборку донесений разведки. Проигнорировал он и сообщение Зорге, насмешливо заявив, что тот в Японии «обзавелся какими-то заводиками и борделями и еще соизволил сообщить нам дату нападения немцев — 22 июня. И вы думаете, я ему поверю?» {1370} 1370 Куманев Г. 22-го на рассвете // Правда. 1989. 22 июня.

И все же столь резкая реакция лишь доказывала, что уверенность Сталина пошатнулась. Когда в конце концов 17 июня к Сталину попали весьма впечатляющие рапорты, одновременно с информацией из Лондона, он срочно вызвал Меркулова и Фитина, главу внешней разведки, в Кремль. Сталин потребовал, чтобы рапорты были пересмотрены, так как кажутся «противоречивыми». Он «приказал подготовить более убедительную и доказательную сводку всей разведывательной информации» {1371} 1371 Sudoplatov P. Special Tasks. P. 122. . В результате 20 июня появился документ «Календарь сообщений агентов берлинской резидентуры НКГБ СССР "Корсиканца" и "Старшины" о подготовке Германии к войне с СССР за период с 6 сентября 1940 г. по 16 июня 1941 г.». Он попал в руки Меркулова через несколько часов после нападения немцев. В итоге он был возвращен Фитиным начальнику Германского отдела Управления внешней разведки и похоронен в архивах для потомства.