Л Бердников - От денежной кладовой до Министерства финансов

Размер акциза производился с каждой единицы готового продукта. Такой единицей принят был ведерный градус алкоголя. Расчет велся по спиртометру академика Гессе. Первоначально акциз в Сибири составлял 4 копейки с градуса, но уже в 1864 году увеличился до 5 копеек. Следует еще раз напомнить, что под акцизом понимался такой косвенный налог, который взимался с предметов внутреннего производства.

Введение акцизной системы давало возможность каждому жителю свободно вести торговлю вином как оптом, так и «раздробительно», причем любой крепости. Дробная продажа вина (распивочно и на вынос) производилась по вольным ценам. Однако открыть свободную торговлю алкоголем оказалось делом непростым. Помимо средств и желания, необходимо было соблюсти еще и врачебно-полицейские правила.

С введением акцизной системы и соответствующего штата чиновников Казенная палата продолжала контролировать на всей территории губернии акцизные сборы с вина, водок и другой алкогольной продукции.

Решая сложнейшие, глобальные хозяйственно-экономические проблемы, чиновники не забывали обращать внимание и на вопросы наименее сложные — так называемые вопросы второго ряда, от которых, как и от главных, не в меньшей степени зависело повседневное самочувствие населения.

Часть этих мелких функций выполняло хозяйственное отделение Казенной палаты. Оно снабжало жителей паспортами, гербовой бумагой, зверопромышленников — порохом, а местную полицию — оружием. Сохранилось немало архивных документов, из которых явствует, что чиновники этого отделения отправлялись за покупкой пороха и оружия то в Омск, то в Тобольск, а за гербовой бумагой — в Петербург. Отправляя своих сослуживцев в разные города, Казенная палата часто выделяла специальные средства на покупку для них теплой одежды: заячьих тулупов, шапок, валенок, меховых шарфов. Командировки получались длительными и, как правило, проходили зимой, когда Московский тракт был наиболее удобен для проезда. Так, чиновник Казенной палаты Андрей Петрович Панаевский «для доставления гербовой бумаги на 1851 и 1852 годы разного достоинства» отправился из Красноярска 20 октября 1850 года, а вернулся с грузом лишь 21 февраля 1851 года (ГАКК, ф. 160, оп. 1, д. 159, л. 145).

Гербовая бумага в те годы имела четыре основные категории, которые, в свою очередь, подразделялись еще на десятки разрядов. Самой дешевой была простая гербовая бумага, на ней писались прошения, аттестаты, свидетельства, копии. Один лист такой бумаги (современного размера А4) стоил 50 копеек. Лист вексельной бумаги такого же размера обходился от двух до шестидесяти рублей. Очень дорогой была бумага, где писались имущественные акты, торговые договоры, контракты. Ее стоимость колебалась от трех до тысячи рублей за один лист. Весь этот многообразный ассортимент деловой гербовой бумаги можно было в то время без труда приобрести каждому жителю губернии в хозяйственном отделении Енисейской Казенной палаты.

Однако время вносило в финансовую жизнь губернии свои коррективы. Многие функции Казенной палаты отмирали, становились историей. На смену приходили новые люди с новыми идеями, которые решали новые, более актуальные задачи.

Компетенция Енисейской Казенной палаты распространялась и на вопросы обустройства ссыльных. С 1754 года ссылка в Сибирь стала постоянной. Она разделялась на два главных вида: в работу и на поселение. Распределение. Распределение ссыльных по Сибири производилось в тобольске, в приказе о ссыльных, а в Енисейской губернии учредилась для них в Красноярске специальная экспедиция. Назначенные в каторжную работу отсылались в Троицкий солеваренный или на Каменский винный заводы. Осужденные на поселение разделялись на шесть разрядов: временные заводские работники, ремесленники, цеховые, слуги, определенные на поселение и неспособные. Последние или причислялись к прежним деревням, или за счет казны для них заводились новые поселения. Ссыльные неспособные, называемые дряхлыми, поступали в волости на вольное пропитание. Другие ссыльные отправлялись из Красноярска в Енисейск в определенные дни недели с точным расписанием остановок, под конвоем воинских команд.

На тракте между Красноярском и Енисейском устраивались этапы, охраняемые воинскими командами. Так, в 1824 году учредили этап в селе Казачинском, в который перевели из гарнизонного батальона Красноярска унтер-офицера и десять рядовых.

Многие арестанты до своего места назначения не доходили, погибали в пути. Ядринцев писал, что ссыльный проходил в Сибири 1000 верст за 68 дней. Стоимость его пересылки обходилась казне в 650 рублей.

За отмену ссылки в Сибирь всегда выступала местная интеллигенция. Ответы полиции на безобразия ссыльных: «Что же теперь делать, на то и Сибирь! Надо же ворам где-нибудь жить!» — у населения всегда вызывали возмущение.

Впервые резко осудил действия правительства по поводу ссылки в Сибирь красноярский судья Алексей Мартос, племянник известного русского скульптора И. П. Мартоса, создателя памятника Кузьме Минину и Дмитрию Пожарскому в Москве. По этому поводу в первом литературном сборнике красноярцев, «Енисейском альманахе на 1828 год», он писал: «Встречаешь партии каторжных и ссыльных, иных в оковах за крепкою стражею: все это работники на заводы и фабрики, какое же мнение должно возрождаться о самой промышленности? Ежели и можно согласиться о доставляемой пользе, то, конечно, уже нельзя полагать, чтобы польза сия могла иметь приятную наружность. Красота и приятность не для Сибири!».

Через полвека другой сибирский публицист и литератор Николай Михайлович Ядринцев выскажется резче: «Ссыльные здесь становятся во главе промышленных предприятий. Они заменили адвокатов и открыто выступают ходатаями в судах. Они играют видную роль в обществе и являются интеллигенцией. Можно себе представить положение края, где уголовный герой становится руководителем общества. Ссылка поэтому сделала то, что Сибирь стала неудо-бообитаема для образованных сибиряков, и они бегут из нее».

Особняком в этом кратком обзоре о ссыльных стояли поляки. Эти невольные обитатели Сибири оказали на ее культурно-бытовую жизнь огромное влияние. Благодаря им в крае стало процветать парикмахерское искусство, переплетное дело, появились дрожжи. Поляки были не только поварами и хлебопеками, но и музыкантами, учеными.

Здесь нельзя не отметить метеорологическую станцию М. Маркса, самую северную в мире, созданную в 1868 году в городе Енисейске. Ее данные регулярно публиковались не только в русских, но и в американских метеорологических журналах и сборниках. Поляки работали счетоводами и бухгалтерами на многих золотых приисках. Это с их легкой руки в Енисейске стали говорить: «Нужда породила изобретение, изобретение — удобства, удобства — удовольствие, удовольствие — роскошь, роскошь — распущенность и болезнь, распущенность и болезнь породили нужду, нужда — изобретение».