Г Ашин - Социология политики (Сравнительный анализ российских и американских политических реалий)

[443]

за свою социальную группу, и за свой народ, и за весь мир (так понимал элиту, в частности, X. Ортега-и-Гассет). Если принять в соответствии с В. Парето расчленение власти на ту, которая основана на силе и ту, которая основана на убеждении, то политическая элита является носителем первой, а культурная элита - второй. Именно элита интеллигенции - зачинатель и катализатор прогрессивных процессов, в том числе модернизации общества, движения его к индустриальному и далее - к постиндустриальному.

В отличие от коррумпированных интеллектуалов и увенчанных лаврами лизоблюдов власти интеллигенция не имеет привилегий, ее труд не оценивается высоко в материальном отношении. Принимая за элиту политическую элиту социальную группу, выполняющую властные функции в обществе, мы неминуемо сталкиваемся с противоречием функционального и ценностного подходов к элите. Ибо элита, с одной стороны, - это функция (политическая элита выполняет функцию управления государством), с другой стороны - это качество (и, как видим, именно элитными качествами наша, да и не только наша политическая элита не обладает); именно нормативный, ценностный подход обнаруживает подлинную элиту человечества в культурной элите, творящей новые культурные образцы.

В доброе (или недоброе) старое время в нашей стране часто говорилось: "интеллигенция (писатели, художники и т.д.) в долгу перед народом". Если это суждение справедливо, оно, во всяком случае односторонне, ибо народ, по меньшей мере так же в долгу перед своей интеллигенцией, которую он в советское время не защитил от поругания начальства, от страшных репрессий, а ныне она брошена в стихию рынка, став одной из низкооплачиваемых страт населения. Россия претерпела много бед именно из-за уничтожения в XX

[444]

веке большой части элиты интеллигенции - ценнейшего генофонда нации, что привело к деградации или одностороннему развитию культуры в стране. Изгнание из страны и истребление части (причем лучшей части) интеллигенции в советское время, снижения ее статуса и жизненного уровня в постсоветское время может привести лишь к одичанию и деградации общества в целом.

В советский период после репрессий и высылки элиты интеллигенции и ухода во "внутреннюю эмиграцию" многих других, значительная часть оставшихся была "приручена", интегрирована в советской социально-политической системе, индоктринизирована, была в определенной мере допущена в официальные структуры государственного аппарата, утратила важнейшую функцию культурной элиты функцию критики власти. Известно, что внутри элиты существует естественная неоднородность; в культурную элиту входят те, кто внес наибольший вклад в генерирование нового знания (научная элита) или в создание новых форм эстетического освоения действительности, кто внес наибольший вклад в развитие культуры - русской и мировой. В советский же период оказалась полностью искаженной иерархизация внутри интеллигенции. Формальная и неформальная структура культурных элит разительно отличалась друг от друга. Стоявшие во главе Союза писателей Г. Марков или Союза художников Н. Пономарев отнюдь не были самыми выдающимися, талантливыми, уважаемыми, но - зато они были одобряемые политической элитой. Или сравним формальную и неформальную элиты советской философии 30-х - 70-х годов. Формальную представляли академики М. Б. Митин, П. Ф. Юдин, Ф. В. Константинов, Г. Ф. Александров, Л. Ф. Ильичев, П. Н. Федосеев. Ни один из них не был выдающимся философом. Это были партийные чиновники от филосо

[445]

фии. А неформальная, подлинная элита этого периода - это совсем другие люди - это А. Ф. Лосев, В. Ф. Асмус, Э. В. Ильенков, М. К. Мамардашвили.

Интересны механизмы отбора в культурную элиту: тут возникает социальный фильтр, который либо способствует пропуску и отбору лучших, наиболее талантливых, либо препятствует подлинной, естественной иерархизации. Так, при советской власти обрушивались репрессии на "идеологически чуждых" писателей, художников, таких как М. Зощенко, А. Ахматова, Э. Неизвестный и, напротив, поддерживались дутые фигуры. Иначе говоря, официальная формальная иерархизация людей культуры бросала вызов подлинной дифференциации по критериям таланта, оригинальности, творческих вкладов в развитие культуры(1). В перестроечный и постперестроечный период многие дутые и "от начальства поставленные", пользуясь словами М. Е. Салтыкова-Щедрина, были сброшены с пьедесталов. Увы, это не сделало постсоветскую культуру и ее элиту процветающей; культура деградирует уже по иной причине: она брошена в пучину рыночных отношений, где процветает массовая культура, обладающая массовым спросом, и опять-таки на поверхности - отнюдь не самые талантливые. Сохранение и развитие культурной элиты, во многом определяющей интеллектуальный потенциал страны, является важнейшей общенациональной задачей.

Культурную и прежде всего научную элиту можно дифференцировать на технократическую и гуманитарную. Первая выступает с программой рационализации социальной жизни, сделав ее функциональной требованиям индустриальной и постиндустриальной цивилизации. Не случайно, что в политической и научной

---------

(1) См. подробнее: Интеллектуальная элита Санкт-Петербурга. - СПб. - 1993 г. - Ч. 1.

[446]

элите советского периода до конца 80-х годов преобладали люди с техническим образованием. Горбачевская программа "ускорения" также ложится в русло технократического мышления (недаром в ней говорилось о "человеческом факторе": человеке как "факторе" производства). Напротив, в оппозиции конца 80-х - начала 90-х годов преобладала гуманитарно-ориентированная интеллигенция. Первая ориентация характерна для апологетов индустриального общества, вторая гуманистически трактует постиндустриальное общество. Важная функция интеллигенции --защита общества от политической элиты. Если же она питает власть, поставляя интеллектуалов, становящихся функционерами власти, она рискует потерять качество интеллигенции. Вспомним различение, введенное А. Солженициным - интеллигентов и "образованцев", из которых формируется номенклатура и неономенклатура.

Культурная элита видит свое призвание в том, чтобы поднять духовность россиян, сформулировать общенациональную идею, цели и пути развития страны. Эти цели, во-первых, экономические - подъем производства, достижение высокого уровня жизни. Но для российского менталитета, российской культуры приоритетными являются цели надэкономические, как более возвышенные, прежде всего, нравственные, и подлинная элита России - не элита потребления, а элита духовности.

Опасен разрыв между элитой (в том числе культурной) и массой. "Западнические" и "почвенические" модели обустройства России, которые предлагает ряд представителей культурной элиты, разительно отличаются от массовых ожиданий. Замкнутость элиты на себе самой делает ее планы заведомо утопичными, заведомо провальными, как попытка перенести западные экономические модели на Россию, игнорируя ее культурные традиции, в условиях вакуума власти и от