Игорь Фроянов - Города-государства Древней Руси

Итак, к середине XII в. на Северо-Западе складывается новгородский город-государство. Проследим за развитием этого государственного организма во второй половине XII — начале XIII вв.

Сразу можно сказать, что это развитие характеризуется дальнейшей демократизацией всей социально-политической системы Новгорода. Изгнание и призвание князей становится теперь обычным модусом отношения к княжеской власти. Нет необходимости рассматривать все случаи приглашений и изгнаний князей новгородцами. Хорошо известно, что в Новгороде XII–XIII вв. князья менялись 58 раз. Смена князей здесь происходила, пожалуй, чаще чем в других городах-государствах Древней Руси, так как новгородцы не были привязаны к какой-либо ветви рюрикова княжеского древа. Вот почему князья в Новгороде порой менялись чаще чем времена года. И князья смирялись с таким положением вещей. С одной стороны, их тянуло богатое и почетное новгородское княжение, с другой — сила была всегда на стороне городской общины. Если община ополчалась на князя, хотела его изгнать, то действенной помощи ему не могла оказать и дружина. Если дружина вступалась за князя, то с ней поступали так, как с дружиной Святослава Ростиславича. Этот князь был отправлен новгородцами в пригород Новгорода — Ладогу, а дружину его новгородцы «в погреб въсажаша» {71} . Такого рода отношения городской общины и князя в Новгороде со временем были отлиты в четкие политические формулы. В представлении новгородцев это звучало так: «Новгород выложиша вси князи в свободу: кде им любо, ту же собе князя поимають» {72} . Князья, в свою очередь, так сформулировали эту мысль: «…а вы вольни в князех» {73} . В то же время надо подчеркнуть, что князь был необходимым элементом социально-политической структуры Новгорода. Он был нужен для нормального функционирования города-государства. Не случайно летописец тщательно фиксирует те случаи, когда новгородцы оказывались без князя {74} .

Суверенность городской общины распространялась и на власть посадника. Посадники менялись не менее часто, чем князья {75} . Более того, со временем, по мере дальнейшей демократизации новгородского общества право избрания и изгнания распространяется и на высшую церковную власть. Горожане начинают распоряжаться должностью игумена крупнейших монастырей {76} . Одна из ярких сцен избрания игумена дошла в летописи под 1226 г. Тогда «преставися игумен святого Георгия Саватия, архимандрит новгородьскыи. Преже своего преставления Саватий съзва владыку Антония и посадника Иванка и все новгородце, и запраша братье своей и всех новгородьць: „изберете собе игумена“» {77} . В другой раз новгородцы «въведоша с Хутина от святого Спаса Арсения игумена, мужа кротка и смерена, князь Ярослав, владыка Спуридон и всь Новгород, и даша игуменьство у святого Георгия, а Саву лишиша» {78} . С течением времени новгородцы начинают также распоряжаться и должностью епископа, архиепископа. Когда в 1150 г. из Киева пришел архиепископ Нифонт, «ради быша людье Новегороде» {79} . А уже в 1156 г. «събрася всь град людии, изволиша собе епископь поставити мужа богом избрана Аркадия; и шьдъше всь народ, пояша и из манастыря от святыя Богородиця… и поручивъше епископью в дворе святые Софие» {80} . После смерти новгородского архиепископа Ильи «новгородцы же с князем Мьстиславом и с игумены, и с попы съдумавше, изволиша собе поставити брата его Ильин Гаврила» {81} . Такого рода прецеденты были постоянными в Новгороде. Митрополит киевский воспринимал народное избрание «пастырей» как должное и утверждал кандидатов на должность архиепископа {82} .

Социально-политическая активность новгородцев, призывающих и изгоняющих князей, избирающих и смещающих посадников, игуменов и архиепископов, во второй половине XII — начале XIII вв. облекалась в вечевые формы. Сведения о вече в Новгороде весьма многочисленны. Достаточно сказать, что все манипуляции с высшими волостными должностями — дело рук веча {83} . Надо лишь еще и еще раз подчеркнуть, что вече в Новгороде — не узкосословная группа могущественных феодалов, а народное собрание, в котором принимали участие все новгородцы от «мала и до велика» {84} .

О том, что новгородское общество шло по пути дальнейшего упрочения демократии, свидетельствовала и начинавшаяся межкончанская борьба. В 1218 г. в летописи впервые появляются сведения о борьбе концов {85} . Борьба разгорелась вокруг посадника Твердислава. В городе в Неревском конце и на Торговой стороне собрались вечевые собрания. На следующий день «ониполовцы» двинулись на Софийскую сторону. В союзе с ними выступали неревляне, а загородцы придерживались нейтралитета. На стороне Твердислава были лишь Людин конец и Прусская улица {86} . Такого же рода ситуация наблюдается и в 1220 г. Тогда князь Всеволод, недовольный Твердиславом, «въвади всь город, хотя убити Твьрдислава». Но Твердислав имел защиту: «Скопишася о нем пруси и Людинь конець и загородци, и сташа около его полком и урядивъше на 5 пълков» {87} . Мы видим, что концы собирают свои вечевые собрания, составляют свои полки. В дальнейшем борьба между концами станет одним из важных элементов внутриполитической жизни Новгорода. Развитие концов — территориальной системы, появившейся позже сотенной {88} , свидетельство о развитии Новгорода как городской территориальной общины {89} .

Ярко отразился в источниках и волостной строй новгородского города-государства. В этот период понятия «область новгородская», новгородская волость становятся обычными в устах летописцев. Это определенная территория, которая тянет к Новгороду: «…приходиша Емь и воеваша область Новгородскую» {90} . Но «область» это не только территория, но и население, которое проживает на ней. Оно входит в состав новгородского ополчения. Собственно, новгородское ополчение и состоит из горожан — членов общины главного города земли и жителей области, или обитателей пригородов и прилегающих к ним территорий. «На осень ходи Святополк с всею областию Новъгородскою, хотя на Суждаль», — сообщает нам летописец {91} . «Иде князь Ярослав с новгородци и пльсковици и с оболостью своею на Чюдь» {92} . Характерно сообщение под 1225 г. Готовясь к борьбе с Владимирской волостью, новгородцы «скопиша всю волость» {93} . Ясно, что без сил волости они не могли противостоять своему могущественному соседу.

Структура новгородской волости соответствовала общерусской «модели» города-государства. В центре ее находился главный город, от него зависели пригороды. Важнейшие пригороды Новгорода: Псков, Луки, Ладога, Новый Торг, Руса часто фигурируют в летописи {94} . Многие зримые и незримые нити связывали главный город с пригородами. Главный город был воеиным центром волости. В нем собиралось волостное ополчение, на нем лежала обязанность защищать пригороды. Когда шведы подошли к Ладоге, «пожгоша ладожане хоромы своя, а сами затворишася в граде с посадником с Нежатою, а по князя послаша и по новгородце» {95} . Подоспевшие новгородцы разгромили врагов. А вот и другой пример. Однажды враждебный Новгороду князь Святослав с помощью, полученной от Андрея Боголюбского, «пожьже Новый търг, а новотържьци отступиша к Новугороду» {96} . Будучи уверенными в поддержке главного города, пригорожане в то же время должны были расплачиваться за внешнеполитический курс своего патрона. Интересны в этом отношении события 70-х годов. «Новгородце целовавше ко Всеволоду Юргевичю крест и не управиша, он же иде к Торжьку в волость их», «город пожгоша весь за Новгородскую неправду» {97} .