Н Кальма - Джон Браун

_______________

* В 1859 году в Америке еще живы были пиратские традиции первых

поселенцев Новой Англии. И в наше время мы знаем случаи похищения

людей в Европе и Соединенных Штатах.

На все это предприятие требовалось свыше десяти тысяч долларов. Собрать такую сумму в немногие остающиеся дни было очень трудно, и от этого плана пришлось отказаться. К тому же разнесся слух, что под командой Джона Брауна-младшего в Огайо вооружается несколько отрядов. Говорилось, что эти отряды намереваются в день казни ворваться в город, захватить арестованных и, посадив их на лошадей, увезти в свободные штаты, к друзьям.

Однако этот слух оказался ложным: никто и нигде не вооружался для спасения Брауна, и аболиционисты с отчаянием видели, как приближается день расправы над их вождем.

Впрочем, думать о спасении капитана и предаваться горю могли только рядовые члены организации, оставшиеся неизвестными властям: рабочие, негры, мелкие фермеры, ремесленники.

Такие крупные фигуры, как Фредерик Дуглас, Сенборн, Геррит Смит, и другие понимали, что им грозит немедленный арест и необходимо думать о спасении. Власти заявили во всеуслышание, что в ковровом чемодане, найденном в Кеннеди-Фарм, обнаружены бумаги, подтверждающие участие многих видных северян в подготовке брауновского восстания. Назывались имена Хиггинсона, Дугласа, Сенборна, Смита и Стирнса. Из этих людей правительство Виргинии, представлявшее целиком интересы плантаторов-линчевателей, более всего жаждало расправиться с Фредериком Дугласом. В Дугласе видели выдающегося деятеля аболиционизма, он был наиболее опасен как оратор и руководитель негритянского движения. Однако Дугласу удалось спастись: он бежал в Канаду, откуда потом перебрался в Англию. Дуглас оставался в Европе до мая 1860 года, а потом вернулся в Соединенные Штаты для продолжения борьбы, которая приняла в то время уже массовый характер.

Но в описываемый нами 1859 год так называемые "почтенные" янки, которые чувствовали, что они могут быть хотя бы косвенно заподозрены в связи с Брауном, спешили публично и в печати отмежеваться от него, назвать его "конокрадом", "убийцей", "старым безумцем". Паника охватила тех, кто жертвовал деньги в пользу негров.

Геррит Смит, неуравновешенный, нервный и слабый, узнав о провале восстания и о том, что над участниками его будет суд, заболел от страха манией преследования, и его вынуждены были отправить в лечебницу для душевнобольных.

34. СУД

- Введите подсудимого Джона Брауна.

- Простите, сэр, арестант лежит и утверждает, что не может встать.

- Тогда внесите обвиняемого на носилках.

Стевенс уже лежал на матраце в углу зала заседания. Четыре тюремщика внесли носилки. Под серым тюремным одеялом только угадывалась человеческая фигура. В этот день подсудимых вызвали для того, чтобы они прослушали обвинительное заключение и ответили на вопросы сторон.

Тюремщик отдернул одеяло. Показалось лицо Брауна - бледное, с закрытыми глазами и плотно сомкнутым ртом. Клерк гнусаво читал постановление суда о вызове свидетелей, причем свидетелей в пользу Брауна в списке не было. Внезапно Браун сел на своих носилках и резко обратился к суду. Он не в таком состоянии, чтобы выдержать это бесконечное судоговорение. У него глубокая рана в спине, несколько сабельных ран на голове, и он плохо слышит, потому что кровь шумит у него в ушах. Пусть суд поторопится и ускорит ход дела.

Паркер не обратил никакого внимания на его слова и начал читать обвинительное заключение: измена, тайный заговор, убийство.

Признают ли подсудимые себя виновными? Нет, не признают. Один за другим поднимаются обвиняемые. Нет. Нет. Нет.

Прокурор Хэнтер предъявил суду бумаги, найденные в ковровом чемодане Брауна: карты, текст Конституции, письма. Затем начался допрос свидетелей.

Перед судом прошли плантаторы, которых Браун держал заложниками в арсенале, - полковник Льюис Вашингтон, кондуктор балтиморского поезда Бруа. Все это были свидетели обвинения, охотно докладывающие суду о том, где, когда и при каких обстоятельствах посягнул на них подсудимый. Свидетели в пользу Брауна, знавшие о его благородных побуждениях, не были вызваны, хотя капитан просил об этом. Наконец перед судом предстал сын прокурора Хенри Хэнтер, убивший беззащитного Томсона. Молодой южанин не без удали рассказал об этом "подвиге".

Браун поднялся на своем ложе. Это неслыханно! Отец молодого убийцы здесь, в зале, и занимает должность прокурора. Больше того - судьба его, Брауна, зависит от отца убийцы!

Но то был голос вопиющего в пустыне. Ни судья, ни публика, ни сам прокурор Эндрью Хэнтер не обратили ни малейшего внимания на слова обвиняемого. Суд продолжался обычным порядком. Защитники, беспомощные перед таким количеством уличающих фактов, были смущены и растерянны. Кроме того, виргинцы по рождению, они были не слишком заинтересованы в сохранении жизни своему клиенту. Они могли бы потребовать перенесения судебных заседаний в дальний округ, где страсти были менее возбуждены и где настроение толпы не влияло бы на решение суда. Но они не сделали даже и этого.

Однако в руки защитников попал важный козырь в пользу их клиента телеграмма, полученная утром из Экрона, Огайо. Они огласили ее текст:

"Вторник, октября 27 1859 года. Экрон, Огайо, Лоусону Ботс. Джон Браун, вождь восстания в Харперс-Ферри, и некоторые члены его семьи много лет жили в здешнем округе. В этой семье наследственны душевные болезни. Сестра его матери умерла сумасшедшей, а дочь ее провела два года в лечебнице для умалишенных. Эти факты могут быть подтверждены свидетельскими показаниями, если пожелает суд".

В зале поднялся насмешливый гул. Так, значит, он просто сумасшедший, этот величественный герой?! Значит, его высокие идеи - просто навязчивые идеи маньяка?! О, как злорадствовали "сыны Виргинии"! Угроза смерти не сломила старика, так теперь его проймет издевка! Он захочет спасти свою жизнь и для этого предпочтет прослыть сумасшедшим!

Но капитан недолго позволил им торжествовать. Он с бешенством откинул одеяло и, негодующий, обратился к своим судьям:

- Ваша честь, я категорически протестую против того, чтобы этим документом пользовались для моей защиты. Я публично заявляю, что телеграмма написана с целью опорочить меня перед моими сторонниками. Все время я действовал в здравом уме и твердой памяти и несу полную ответственность за мои поступки!

Среди присутствующих пронесся шепот: никто не ожидал от Брауна такой выходки. Доказанное сумасшествие - это был его единственный шанс избежать казни!

Окончательно обескураженные защитники начали упирать на благородство побуждений Брауна и на его гуманное обращение с заложниками, которых он мог бы уничтожить, если бы хотел отомстить за смерть своих сыновей.