Мамед Ордубади - Меч и перо

У входа в мечеть стояла большая толпа нищих. Отталкивая друг друга локтями, они пробивались вперед, ближе к двери. Борьба шла за лучшие места. В ход пускались кулаки и палки,

Фахреддин с интересом наблюдал за этой свалкой.

Вдруг один из нищих ударом кулака свалил на землю худого, изможденного слепца. Возмущенный Фахреддин подоспел на помощь и спас беднягу от побоев. После этого он сунул ему в руку несколько серебряных монет.

Слепец ощупал деньги пальцами и принялся благодарить:

- Спасибо, о щедрый правоверный, ты пожалел своего бывшего халифа Муттаки-биллаха! Да сохранит тебя аллах от слепоты и страданий!..

Фахреддин пришел в недоумение: "Что это значит?! Что я слышу?! Он назвался бывшим халифом Муттакибиллахом?!

Может, этот слепец насмехается над халифами? Или, может, халиф Муттакибиллах был нелюбим народом за жестокость, и теперь в насмешку этого нищего прозвали его именем?"

Мечеть постепенно заполнялась народом. Из всех нищих только три слепца получали щедрое подаяние. Каждый из них, принимая деньги, бормотал:

- Да не оставит тебя Аллах, правоверный, на земле и в загробном мире за то, что ты вспомнил своего бывшего халифа!..

Фахреддин, забыв обо всем на свете, наблюдал за нищими слепцами. Получив монету, они ощупывали ее пальцами, определяя, серебро это или медь, затем опускали ее в соответствующий мешочек.

Вдруг Фахреддин услышал сзади знакомый певучий голос.

- Не удивляйтесь, мой дорогой ага, некогда эти несчастные сами раздавали милостыню тысячам таких же нищих. Тогда они были всесильными халифами, свято чтимыми во всех восточных странах, а, сейчас, как видите, они попрошайничают у двери мечети Расафэ.

Фахреддин обернулся. Рядом стояла Дюррэтюльбагдад, та самая женщина, с которой он познакомился вчера вечером на паруснике. Он радостно улыбнулся и приветливо поклонилсяа

- Салам-алейкюм, уважаемая ханум!

- Алейкюм-салам, мой ага. Вы давно ждете?

- Я был здесь уже до полуденного азана.

- Вижу, вас озадачило жалкое положение этих несчастных, некогда правивших халифатом.

- Вы угадали, уважаемая ханум! Трудно поверить, что некогда всемогущие халифы сейчас просят милостыню у входа в мечеть! Багдад - город, куда стекаются богатства изо всех исламских стран. Неужели этот город не может взять на свое содержание трех ослепленных халифов? Нынешний халиф владеет сказочным богатством!.. Неужели он не понимает, что подобное положение позорит его и пятнает его честь?! Почему он не принимает мер?

Дюррэтюльбагдад тяжело вздохнула:

- Такова, к сожалению, жизнь, мой ага! Вон справа от вас на камне сидит слепец, - это халиф Кахирюбиллах. Чуть подальше от него - несчастный халиф Мустакфибиллах. А вон тот тощий старик у двери мечети - халиф Муттакибиллах, некогда любимый всеми на Востоке. Жители Багдада довольно вероломны, мой ага. Сейчас им нет дела до судеб этих: трех несчастных, которые были ослеплены по воле своих сыновей, братьев и других родственников и выброшены из своих-дворцов на улицу. Вы видели Райский дворец, видели Золотой дворец!.. В них раньше жили эти самые слепцы и вершили делами-мира, а сейчас они попрошайничают у багдадских мечетей.

По щекам Дюррэтюльбагдад текли слезы.

"Чуткое сердце. Благородная женщина!" - подумал Фахреддин.

Она подошла к сидящему у двери мечети слепому халифу Муттакибйллаху, опустилась перед ним на колени, поцеловала его руку, затем положила ему на ладонь деньги.

Слепец забормотал слова благодарности.

- Дюррэ, да минуют тебя горе и болезни! Ты не забываешь своего бывшего благодетеля, так пусть же и Аллах не забудет тебя на этом и на том свете!

Женщина опять приложилась к руке старца, затем подошла к двум другим слепым халифам и также подала им миластыню. Слезы сострадания продолжали литься из ее глаз.

- Пусть уважаемый ига извинит меня, - сказала Дюррэтюльбагдад, подойдя к Фахреддину. - Вчера вечером, расставаясь, я не пригласила вас к себе в гости. Сегодня пятница, в этот день я прихожу к мечети Расафэ проведать слепых халифов поэтому я и назначила вам свидание здесь. У меня была мысль пригласить вас к себе сегодня, Прошу вас, пообедайте со мной хлеб-соль скрепят нашу дружбу.

Фахреддин порадовался в душе этому приглашению, однако для приличия начал отказываться.

- Я не смею утруждать уважаемую и дорогую ханум!..

- Надеюсь, вы не решитесь оскорбить меня отказом, - строго сказала женщина. - Вчера вечером я пользовалась вашей любезностью и не отплатить вам добром было бы бесчестно. Ведь вы не считаете меня какой-нибудь безнравственной особои?! Наше знакомство скреплено приятными часами прогулки по вечерней реке и бокалом вина. Это нельзя забывать, Прошу вас, не извиняйтесь и не отказывайтесь, ступайте вперед!

Они начали спускаться к берегу Тигра.

Неожиданно Фахреддин ощутил тревогу. "Я поступаю совсем не так, как учил меня Низами, - подумал он. - Поэт предупреждал меня, что Багдад царство хитрости, чудес и приключений. И вот женщина, с. которой я познакомился только вчера, ведет меня неизвестна куда".

Дюррзтюльбагдад словно почувствовала колебаний спутника.

- Верьте мне и не берите под сомнение мою искренность, - сказала она. Я люблю разговаривать с чужестранцами и буду вам верным другом. Подлость и ложь несвойственны мне.Не сомневайтесь в моих искренних чувствах!

Беседуя. Они подошли к берегу реки и сели и парусную лодку.

- В квартал Харбийе! - приказала Дюррэтюльбагдад.

Она отбросила с лица чаршаф. Фахреддин, как и вчера, отметил, что женщина обладает приятной, изящной внешностью. Тем больше он был удивлен свободой ее манер и непринужденностью в отношении к почти незнакомому мужчине. Всякий раз, поднимая глаза к ее лицу, он встречался с ее пристальным взглядом. Дюррэтюльбагдад не отрывала от него глаз.

Опять сомнения овладели Фахреддином. Он еще в Гяндже слышал о том, что в Багдаде богатые молодые вдовы знакомятся на улице с мужчинами и приводят их к себе в дом; так же поступают и некоторые семейные женщины, желая отомстить своим неверным мужьям. Рассказывали, как красивые и безнравственные женщины хитростью завлекают богатых мужчин в притоны, где их грабят, а затем убивают.

Но что оставалось делать Фахреддину? Не мог же он остановить лодку и сойти на берег. Он испытывал тревогу, Однако самолюбие не позволяло ему поддаваться страху. "Будь что будет, - говорил он сам себе. - В жизни редко встречаются столь обаятельные женщины. Да, Багдад вобрал в себя богатства всех исламских стран; стремясь обогатиться, сюда собрались ловкачи всего мира, и со всего же мира к этому богатству слетелись редкие красавицы. Вот передо мной сидит женщина, на нее приятно смотреть, с ней приятно разговаривать, час в ее обществе дороже целого столетня прозябания. Воспоминания об этой встрече не сотрутся и памяти до конца моей жизни. Женщина скромна и благородна. Этим она еще сильнее притягивает к себе. Правда, ее пристальный взгляд заставляет настораживаться, но лицо искреннее и открытое,.."