Д Митяев - Среднесрочные сценарии государственной и корпоративной политики

Политическая система 1994-97 гг. была основана на притоке (импорте) политических средств извне президентской власти: президент активно делился реальной властью с Парижским и Лондонским клубами, МВФ, Правительством, Центробанком, региональными элитами, "олигархами", с информационной властью (ОРТ, НТВ), которая впрочем полностью инкорпорирована в административно-финансовую "командную систему". Последствия политического импорта аналогичны последствиям импорта капитала: ускоренный износ системы власти (аналог в финансовой области - разрушение бюджетной системы), вывоз сверхвысоких политических дивидендов в область непубличной, т.е. частной, клановой политики (финансовый аналог - вывоз нерезидентами сверхдоходов от операций с ГКО).

Список аналогий и взаимосвязей можно продолжать долго. Поэтому совершенно закономерно, что "импортные ресурсы" президентской власти закончились одновременно с ресурсами либеральной финансовой стабилизации.

Как только внешние источники поддержки президентской власти иссякли и дело дошло до открытого дележа наследства при живом родителе режима, а ожидания массовых "политических инвесторов" (населения) в очередной раз оказались вложены в необеспеченную пирамиду обязательств государства (своевременная выплата пенсий и зарплат, обещания экономического подъема, "народный капитализм" и т.п.), потребовалось объявить реструктуризацию политических обязательств президента, первым актом которой является отставка правительства. За первым актом неизбежно последуют второй, третий и т.д.

Акты политической драмы будут вскоре подкреплены актами драмы экономической, начиная, как это показано в части 1 доклада, также с реструктуризации гособязательств (в данном случае - ГКО).

Каковы возможные политические сценарии перехода к НМЭ?

Сначала позволим себе минимально необходимый экскурс в область методологии политического и экономического анализа, чтобы корректно определить общий характер нынешнего политического режима.

Есть две системы координат, в которых обычно - явно или неявно - задается характер политических режимов: 1) по содержанию взаимодействий: "личность общество"; 2) по форме взаимодействий: "индивид - государство".

Эти две системы координат не совпадают: индивид не всегда есть личность, а общество не равносильно государству. На подмене этих понятий основана тьма заблуждений: государство (институт власти) пытаются наполнить человеческими ценностями, общество представить как совокупность атомарных индивидов и т.д. Но это такие "тонкости", от которых зависит суть дела.

В первой системе координат на крайних полюсах находятся: с одной стороны, индивидуалистическая модель (либерализм), в которой общество продукт, общественный договор личностей; с другой стороны, коллективистская модель (патернализм), в которой личность - "ячейка", производная единица общества.

Как нетрудно показать, в развитии человечества последних двух тысяч лет Запад пошел по первому пути, Восток - по второму. Это не значит, что один из путей лучше или эффективней: исторический спор двух цивилизаций еще не закончен, несмотря на нынешнее "глобальное лидерство" США.

Во второй системе координат крайними моделями являются: демократия или власть совокупности индивидов (народа) над государством и диктатура или безграничная власть государства над индивидом.

Здесь уже историческая интерпретация сложнее: нельзя сказать, что демократия - исключительная прерогатива Запада, а диктатура - судьба Востока. Запад дал достаточно диктаторов, а Восток - образцы демократических порядков (например, исламское государство - идеальная модель общества, основанного на абсолютной власти большинства).

При наложении двух этих систем координат формируется двухмерное политическое пространство, где возникают четыре крайние модели:

1) либеральная демократия;

2) патерналистская демократия;

3) либеральная диктатура;

4) патерналистская диктатура.

Схема, конечно, абстрактна и не учитывает множества измерений и оттенков политического устройства, а также средние (промежуточные) уровни социальной организации - семью, корпорацию и др. Однако для общего определения характера режима это задание координат представляется вполне достаточным.

В этой системе координат советское общество можно описать сначала (1930-1950-е годы) как патерналистскую диктатуру, а затем (1960-1980-е годы) - как переходное общество к патерналистской демократии.

Что являлось причиной и движущей силой внутренней эволюции советского режима? Неизбежный в эпоху информационных технологий рост открытости общества привел к постепенному проникновению западных (либеральных) ценностей и стандартов в сознание и быт советского человека. Российское общество, в котором личность никогда не являлась самоценностью, было не готово принять индивидуалистическую модель в полном виде, с делегированием личности всей полноты ответственности за государство.

В результате общество и его члены ограничились изменением формы (подражанием Западу) - сначала постепенным, затем обвальным проникновением либерально-демократических ценностей (гуманизм, равноправие, выборность) в сознание (вспомним митинги конца 1980-х годов) и политическую систему.

Принимая форму за содержание, Запад и его сторонники в стране не хотели и не стали ждать постепенного обновления ценностей (зачем ждать, ведь "победителей не судят"): началась первая "либеральная революция" - попытка непосредственного перехода к режиму либеральной демократии путем импорта либеральной экономической системы.

Что из этого получилось? Хорошая иллюстрация результата - ЛДПР. Живя по законам рынка (политического), формально присвоив себе ярлык нового политического режима, партия В.Жириновского реально спекулирует ценностями, которые действительно в ходу у части населения - неуважение к личности.

В экономике либералам удалось создать ценой "ополовинивания" народного хозяйства, ежегодного вывоза из страны не менее 20 млрд. долл. и неспособности государства решать свои элементарные задачи, в качестве опоры импортированной "устойчивой финансовой системы" капитализированный сектор (банки, недвижимость, торговля сырьем), размер (рыночная капитализация) которого - около 100 млрд. долл., объем годового производства - не более 5% ВВП, но перераспределяется которым не менее 50% ВВП, из них 25% ВВП присваивается.

Достаточно ли этой опоры для удержания под контролем деградирующей реальной экономики, в которой рыночные отношения так и не стали определяющими?

Этот вопрос был основным в части 1 доклада, где обосновывался вывод: размер и устойчивость сектора фиктивного капитала ("экономики миражей") для воспроизводства режима власти абсолютно недостаточны.