Альфред Хаттон - Меч сквозь столетия. Искусство владения оружием

«Это был хороший боец, но в силу возраста он уже потерял гибкость и скорость, и движения тела уже не поспевали за верными решениями рассудка. Впрочем, он и сам уже это понимал и нашел способ компенсировать отсутствие подвижности, выработав себе особую стойку, широко открытую с опущенным вниз острием шпаги, обращаясь к противнику «внутренней» стороной так, что «внешняя» сторона оставалась полностью недосягаема; при этом опущенный вниз клинок шпаги так быстро поднимался легким движением запястья, что никто не знал, что с ним в такой стойке делать. Я видел, как Фигг, сражаясь с ним, приходил в некоторое замешательство, не зная, куда двигаться, к тому же старик двигался так осторожно, в ожидании-контакта оружия, что расстраивал большинство планов любого соперника».

Старый «Медвежий сад», куда так любил захаживать Сэмюэл Пепис, находился в Хокли-в-Дыре, а на Мэриле-Бон было открыто другое, новое увеселительное заведение под тем же названием. Оба этих кабака прославились в начале XVIII века проводимыми там гладиаторскими боями. Однако Фигг, процветая за счет своего ремесла, построил свой собственный амфитеатр на Оксфорд-роуд, куда сразу же устремилась вся элита покровителей фехтовальных представлений. Иногда здесь на арену с мечом в руках выходили даже женщины. В них не было той романтики, что в случае нашей красавицы «Длинной Мег из Вестминстера». Мег шалила просто из озорства; эти же амазонки сражались на сцене только за презренный металл, и более ни за что. Мы читаем: «В августе 1725 года произошел конфликт из-за развлечения посетителей амфитеатра мистера Фигга на Оксфорд-роуд, известного жестокостью своих представлений. Там состоялся бой между Саттоном, чемпионом Кента, и некоей храброй героиней из того же графства; тому, кто нанесет противнику больше порезов шпагой, будь то мужчина или женщина, должно было достаться 40 фунтов, и 20 фунтов — тому, кто нанесет больше ударов шестом; это не считая кассовых сборов».

Годфри пишет: «Саттон был гибкого сложения, и суставы его были очень подвижны, но голова была тяжелой. Это был решительный и прямолинейный фехтовальщик; но при стремительных ногах и мощно вторгающихся в чужую оборону руках суждения его были беспорядочны. Фигг прекрасно с ним управлялся, в своей очаровательной манере выбирая правильные время и меру, доказывая тем самым, что именно в них корень мастерства фехтования».

Призовой бой

Саттон был самым главным соперником Фигга, и в тот период, когда их считали равными, провели два боя с разным результатом. Для того чтобы раз и навсегда выяснить, кто лучше, они договорились о третьем сражении, сначала на шпагах, а потом, если это будет возможно, на шестах. До нас дошло поэтическое описании этого поединка того же автора, что и пастораль в эддисоновском «Наблюдателе», начитающееся словами: «О музы, я время удачно провел». Это стихотворение столь живо описывает подробности боя, что заслуживает быть приведенным целиком:

Джеймс Миллер начал свою карьеру солдатом и одновременно — профессиональным бойцом. По армейской карьерной лестнице он поднялся до звания капитана и хорошо послужил в 1745 году в Шотландии герцогу Камберлендскому. Это был, очевидно, образованный человек, поскольку оставил после себя симпатичный альбом с рисунками гладиаторов, который и натолкнул мистера Анджело на мысль о великолепном труде последнего, который был опубликован лет на тридцать пять позже. Годфри пишет о Миллере: «Мистер Миллер был джентльменом среди бойцов. На сцене его выступления представляли собой прекрасное зрелище, а его поведение не могло не вызывать симпатии. Его движения были так легки, поведение так непосредственно, а улыбка так притягательна, что невозможно было не стать предвзятым в его пользу».