Константин Победоносцев - Курс гражданского права. Тома I-III

В деле Булгакова (Касс. 1876 г. N 484) управляющий имением заключил договор с третьим лицом, на основании верящего на управление письма, нигде не засвидетельствованного. Впоследствии доверитель, не споря против подлинности акта, ссылался на неформальность его и тем доказывал недействительность заключенного условия. Сенат рассудил, что правила о порядке совершения доверенностей поставляют в зависимость от соблюдения его лишь доверенности на представительство в таких действиях, кои совершаются при содействии органов правительственной власти, но не исключают возможности представительства и на основании таких актов, кои совершены с отступлением от установленного порядка, и закон не выражает общего положения в том смысле, чтобы акты сего рода признавались недействительными и совершенные по ним действия необязательными для доверителей. Во всех спорах сего рода вопрос о праве поверенного разрешается судом не на основании только формальной доверенности, а по всем представленным доказательствам, из коих можно заключить, что в данном случае поверенный поставлен был по воле своего доверителя, или с ведома его, в такое положение, которое давало третьему лицу повод (?) заключать о существовании полномочия на совершение известного рода действий. В настоящем случае суд должен руководствоваться и правилом 458 ст. Уст. Гр. Суд., по которой акты домашние, признанные от тех, против кого представлены, имеют силу, равную с актами, совершенными установленным порядком.

Решение, в коем сделка признается обязательною для доверителя и без формальной доверенности, по удостоверению о том, что она совершена с ведома доверителя и им одобрена (Касс. 1876 г. N 499).

Отношение сторон. Ответственность доверителя. С существом доверенности несообразно ограничение воли доверителя относительно избрания нескольких уполномоченных по одному делу и прекращения данной доверенности, — и ограничение воли поверенного в отношении отказа от принятого уполномочия. Так рассуждает Касс. реш. 1867 г. N 421, но верность сего рассуждения сомнительна. Едва ли к существу доверенности относится право избирать несколько поверенных, и 2325 ст. говорит лишь о том, что кто избрал их несколько, тот каждому должен дать особый акт доверенности. Затем, если избран уже один поверенный, то естественно и непротивно закону, что он ограждает свободу и единство своих действий по одному делу таким условием, что совместно с ним не должен действовать другой поверенный. Право доверителя уничтожить доверенность, правда, не может быть ограничено, ибо он хозяин своего личного доверия к уполномоченному; но едва ли можно признать, что и поверенный — безусловный хозяин в своей воле продолжать или покинуть обязательное служение. Естественно и нисколько не противно закону, что доверитель обеспечивает себя от произвольного отказа со стороны поверенного. И 2330 ст. говорит только, что действие доверенности прекращается отказом поверенного, но нисколько не устраняет ответственности поверенного за последствия произвольного отказа. Впрочем, решение 1868 г. N 305 поясняет, что доверитель может особым договором ограничить себя в праве на уничтожение доверенности.

В реш. Сен. 1867 г. (2 Сб. Сен. реш. II, N 858) признано, что доверитель имел право, без всякой ответственности перед поверенным, уничтожить доверенность на ходатайство по делу, когда оказалось, что поверенный не принимал мер к защите доверителя и, не предупредив его, выбыл из того города, где дело производилось (тоже Касс. 1874 г. N 93).

В реш. 1873 г. N 722 Сенат признает, что поверенный, коего доверенность, вопреки условию, уничтожена доверителем, не лишен права отыскивать убытки или положенную неустойку; но нет основания признать уничтожение доверенности действием незаконным и присуждать поверенному, по договору, ту сумму, которую он должен был по условию договора получить, если бы доверенность его оставалась в силе (Касс. 1873 г. N 772).

Доверитель, предоставив, по условию, своему поверенному хождение по делу, сам вступил в производство и выслушал решение, опасаясь, что поверенным пропущен будет краткий остававшийся срок. Это действие доверителя проистекало из права, предоставленного каждому, — принимать личное участие в своем деле, а потому не признано нарушением доверенности и условия, в коем положена неустойка за уничтожение доверенности (Сб. Сен. реш. I, N 533).

Ответственность поверенного. Отвечает ли поверенный перед своим доверителем за те действия, которые хотя и совершены в пределах доверенности, но причинили, по упущению поверенного, вред доверителю? Желают доказать, что не отвечает; ссылаясь на 574 ст., утверждают, что право на взыскание убытков дается потерпевшему в таком лишь случае, когда они нанесены действием самоуправным, а как действия поверенного в пределах доверенности не суть самоуправные, то нет и иска об убытках. Это рассуждение неверно, ибо вопрос решается не понятием о самоуправстве. Во всяком договорном отношении одна сторона ответствует перед другою за действия, соединенные с упущением или нарушением, от коих последовал другой стороне убыток. Поверенный обязывается действовать в интересах доверителя, блюсти за ними и ограждать их. Если при сем он совершил ко вреду доверителя упущение и не был к тому принужден обстоятельствами независящими (684 ст.), то обязан отвечать за вред и убыток своему доверителю в силу общего правила 644 и 684 ст. В таком смысле состоялось Касс. реш. 1871 г. N 1125. Тут же изъяснено, что 2326 ст. имеет в виду лишь отношение поверенного к третьим лицам, а не к доверителю.

Поверенный, принимая на себя заведование делами доверителя, обязан возвратить полученные от доверителя или за его счет деньги, не употребленные им в интересах доверителя, и представить по требованию доверителя отчет в денежных суммах (Касс. реш. 1884 г. N 71; см. там же, N 92).

Право требовать отчета может составлять предмет гражданского иска и решения (Касс. 1874 г. N 900).

Поверенный, представляя лицо доверителя, тем самым обязываетсяделать для него и получаемое за него имущество передавать ему с отчетом; следовательно, удерживая это имущество, оказывается незаконным владельцем оного и может быть принужден к возвращению или возмещению, хотя бы в акте доверенности о том не упоминалось (Касс. 1876 г. N 456).

Иск об убытках предъявлен на поверенного за то, что он непредставлением ко взысканию порученного ему заемного письма довел до пропуска по оному давности. Иск этот признан преждевременным, так как заемное письмо вовсе не представлено ко взысканию, а при взыскании должник может и не сослаться на давность (Касс. 1872 г. N 1041).

Вологодский общественный банк, имея претензию на Варгине, доверил Самарину выслушать решение палаты, изъявить удовольствие или неудовольствие и, если дело кончено не в пользу банка, подать апелляцию. По решению палаты претензия признана уничтоженною за давностью. Самарин объявил на решение удовольствие и не подал апелляции, отговариваясь, что не находил резона опровергнуть решение. За это банк взыскивал с него всю сумму иска 1700 р. и судебные издержки. Признано, что по закону поверенный представляет на суде лицо доверителя, следовательно, по общему предположению уполномочивается совершать судебные действия в интересе доверителя, но по своему усмотрению о том, что согласно с его интересом. Доверенность писана в общих терминах, а если доверитель желал ограничить усмотрение поверенного, то надлежало оговорить это с ясностью. Посему в иске отказано (мн. Гос. Сов. 1877 г.).