Ричард Пайпс - Три «почему» Русской революции

Ночью 10 октября, когда состоялось тайное заседание центрального комитета партии, Ленин нелегально прибыл в город, чтобы участвовать в принятии решений. Он настаивал на немедленном проведении восстания. С наибольшей решительностью этому противостояли Каменев и Зиновьев, но и у других членов ЦК имелись сомнения. В результате Каменев дал интервью меньшевистской газете, в котором упомянул о возникших разногласиях. Ленин, впав в ярость, назвал его и Зиновьева предателями революции. И этими словами доказал, что замышляемое им самим революцией не является. Потому что как можно «предать» революцию?

Можно ли себе представить, чтобы кого-нибудь обвинили в том, что он предал Французскую революцию? Другое дело — государственный переворот, применительно к нему речь и впрямь может идти о предательстве.

Протоколы заседания ЦК, проведенного 10 октября, опубликованные коммунистами в 1927 г., не содержат упоминаний о решении по перевороту, который произошел двумя неделями позже. Хотя отчет о спорах по другим вопросам носит аутентичный характер, любые упоминания о главном пункте просто-напросто отсутствуют. В свое время я предполагал, что издатели сознательно изъяли соответствующие части стенограммы, чтобы подкрепить ложную версию, согласно которой октябрьские события были народной революцией, и написал об этом в книге «Русская революция». Но в 1992 г. я получил возможность увидеть рукописный подлинник протоколов заседания в ночь с десятого на одиннадцатое октября. Интересующая меня информация отсутствовала и там. Единственной причиной подобного умолчания могла быть только присущая Ленину одержимость конспирацией и страх перед тем, что, будучи занесена в протокол, информация немедленно просочится, поставив под угрозу срыва и без того рискованное предприятие. Разумеется, мы можем обойтись без письменных свидетельств о принятых резолюциях, потому что нам известны последующие события. Тактика большевиков заключалась в том, чтобы всевозможными провокациями вынудить правительство пойти на активные действия против них — и тем провозгласить наступление контрреволюции. И тогда, якобы встав на защиту революции от ее предполагаемых врагов в лице Временного правительства, большевики смогли бы захватить власть, для чего они собирались взять под свой контроль стратегически важные точки столицы. Это должно было произойти ночью накануне первой сессии Второго съезда Советов, назначенной на 25 октября. На следующий день съезд должен был ратифицировать роспуск Временного правительства и передачу всей власти Советам. Принятый план боевых действий представлял собой компромисс между ленинским предложением о немедленном прямом захвате власти и мнением его соратников, склонявшихся к псевдозаконному камуфляжу.

Методы, при помощи которых была реализована эта стратегия, представляют значительный интерес, потому что комбинация прямого обмана, точно направленного насилия и стыдливой законности образует в совокупности модель, которой впоследствии воспользовались другие вожди тоталитарного типа. Событием, которое помогло большевикам запустить их план в действие, стало ожидаемое наступление немцев на Петроград. На второй неделе октября немцы отбили у русских несколько островов в Рижском заливе. И все сразу же уверовали, что эта военно-морская операция представляет собой первый этап генерального наступления на Петроград. Керенский, прислушиваясь к советам военачальников, начал подумывать о переносе столицы в Москву. Социалисты в Советах отреагировали на происходящее со всегдашней смесью мании преследования и истерии. Обвиняя правительство в стремлении сдать «красный Петроград» врагу, Советы предложили создать подчиненные им воинские части, которые смогли бы защитить город от предполагаемого немецкого наступления.

Большевики поначалу отнеслись к подобным планам отрицательно, поскольку им казалось, будто это усилит Временное правительство, однако затем изменили свою позицию на сто восемьдесят градусов, сообразив, что единственной силой, на которую смогут опереться Советы, станут их собственные вооруженные отряды под их собственным командованием — таким образом сами Советы предлагают идеальный фиговый листок для задуманного большевиками переворота. Согласившись с предложением о создании вооруженных сил, первоначально исходившим от меньшевиков, они добавили в Резолюцию пункт, согласно которому Военно-революционный комитет Советов защищает Петроград не только от немцев, но и от доморощенных «контрреволюционеров», под которыми понималось, разумеется, Временное правительство. Таким образом, с помощью меньшевиков и эсеров им удалось выковать механизм для захвата власти, поскольку Военно-революционный комитет, или ВРК, представлял собой лишь вывеску их собственной военной организации. И, должно быть, не было случайным совпадением то обстоятельство, что заседание ЦК большевиков, на котором было принято решение о вооруженном восстании, состоялось на другой день после того, как Советы проголосовали за создание Военно-революционного комитета.

На протяжении двух недель, которые непосредственно предшествовали перевороту, действуя с молчаливого согласия Советов, большевики рассылали комиссаров во все воинские части, расквартированные в Петрограде и его окрестностях, а комиссары убеждали военных игнорировать все приказы правительства, если они не завизированы и Военно-революционным комитетом. Судя по всему, никто не воспротивился этому маневру, подорвавшему власть правительства над воинскими частями и передавшему последние в руки приспешников Ленина. Таким образом, удалось нейтрализовать петроградский гарнизон, насчитывавший 240 000 человек и представлявший собой единственную силу, способную сорвать замыслы большевиков.

Потрясшие мир события в ночь с 24-го на 25 октября никак нельзя назвать грандиозными; сколь часто так называемые поворотные пункты истории представляют собой на поверку выхолощенные и сугубо формальные действа, тогда как истинно важные события, затрагивающие и предопределяющие судьбу миллионов, не привлекают к себе — в момент, когда они происходят, — практически никакого внимания! Пока предпринимались решающие меры, Ленин по-прежнему оставался на явочной квартире. Неизлечимый трус, он спешил спрятаться при возникновении малейшей опасности для него лично, даже в те часы, когда призывал соратников вступить в вооруженную борьбу. Троцкий обладал куда большей личной смелостью и проявил себя в эти решающие дни гораздо активней — будоража толпы, издеваясь над Временным правительством и другими способами готовя переворот. Активно действовали также Подвойский, Невский и другие. Ночью 24 октября, без труда преодолевая вялое сопротивление сторонников Временного правительства, вооруженные отряды ВРК овладели ключевыми точками столицы — почтой, телеграфом, центральным телефонным узлом, штабом правительственного гарнизона. Переворот был бескровным. Петроград спал — и не сознавал, что, собственно, происходит. Правительственные караулы, охранявшие подлежащие захвату учреждения, распустили, а их личному составу предложили разойтись по домам. Аналогичным способом была захвачена и комендатура: командиры большевистских отрядов вошли в неохраняемый Михайловский замок и заступили на место находившихся там офицеров. Сопротивления им не оказали. Как позднее выразился Ленин, взять власть в Петрограде оказалось так же просто, как смахнуть пушинку.