Константин Душенов - Пастырь добрый (Венок на могилу митрополита Иоанна)

Просим Вашего благословения.

С любовью о Господе - Игуменья Августа с сестрами. Красногорский женский монастырь, 10.01.93.

Ваше Высокопреосвященство! Владыко Иоанн, благословите!

Сегодня, в день Богоявления Господня, по благословению нашей матушки игуменьи Августы мне судил Бог во время монастырской трапезы читать (вернее, завершать трехдневное чтение) Ваших проповедей "Тайна беззакония" и "Будь верен до смерти".

Дорогой Владыка, почитаю себя счастливой, что Господь сподобил меня вслух читать сестрам Ваше исповедническое слово Истины. В свое время моя покойная мама (в монашестве - Серафима), почившая в 1987 году, рассказывала мне, что пришлось пережить ее поколению, и всегда прибавляла: "История пишется. Придет время, и все тайное станет явным..." Слава Богу, что мы дожили до этого времени и имеем в Вашем лице архипастыря, безбоязненно глаголющего слово Истины. Свидетельствую, Владыко, что сестры нашей обители всем сердцем приняли Ваше слово, радостию возрадовались о Вашем мужестве и утешили свои души надеждою на возрождение Святой Руси...

Здесь, на многострадальной Украине, столь лукаво раздираемой силами зла, против желания церковного народа навязывается никому, кроме врагов наших, не нужный раскол. Большинство понимает гибельность отделения от Русской Православной Церкви. Наши лучшие архипастыри исповеднически стараются не допустить раскола и удержаться в Единой Церкви - поэтому все, что сказано в Ваших посланиях, близко и понятно нам, с болью и горечью взирающим, как бессовестно обманывают народ.

Да дарует Вам Господь мужество и далее противостоять слугам зла. Дай Вам Бог мудрость апостольскую, ей же не возмогут противиться силы мира сего. Да сподобит Господь всех нас узреть победу Истины и Воскресение Святой Руси!

Испрашивая Вашего архипастырского благословения и святых молитв, кланяюсь Вам в ноги и лобызаю Вашу благословляющую десницу.

Недостойная монахиня Иоанна. Красногорский женский монастырь, 19.1.93.

* ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ *

ГОРЕ ДАНО, ЕСЛИ НЕ БЛАГОВЕСТВУЮ (Из духовного наследия владыки)

РАДУЙТЕСЬ, УСОВЕРШАЙТЕСЬ.

(Слово при вступлении на Петербургскую кафедру)

Возлюбленные о Господе пастыри и верные чада Церкви Христовой, живущие в пределах митрополии Ленинградской!

Постановлением Священного Синода от 20 ию"-" Щ 1990 года под председательством Святейшего Патриарха Московского и Всея Руси Алексия я назначен быть митрополитом Ленинградским и Ладожским, постоянным членом Священного Синода Русской Православной Церкви.

Со смирением и послушанием воле Божией приступил я к исполнению этого ответственного слу жения в надежде на всесильную помощь Божию и на молитвенную поддержку вверенной моему окормлению паствы.

Кратко скажу о себе и о моем предшествующем служении. В клир Русской Православной Церкви я вступил в возрасте около 18 лет. В священный сан был рукоположен, по совершении надо мной иноческого пострига, в 1946 году.

Рукоположение меня во иеродиакона, а затем во иеромонаха совершил мой незабвенный наставник архиепископ (впоследствии митрополит) Мануил, имя которого было хорошо известно в Петрограде в двадцатые годы, когда, после мученической кончины митрополита Петроградского и Гдовского Вениамина, здесь бушевал обновленческий раскол. Для противодействия ему святейший Патриарх Тихон со вместно с другими архиереями рукоположил иеромонаха Мануила в сан епископа Лужского, викария Петроградской епархии. Выполняя поручение святей шего и прибыв в Петроград, епископ Мануил повел здесь решительную борьбу с раскольниками и не смотря на крайне трудные для Церкви обстоятельства того времени сумел вернуть в лоно Православия 83 прихода из общего числа захваченных обновленцами 115 приходов. С целью поддержания и укрепления церковного единства епископ Мануил посещал Петроград и в последующие годы.

Прослужив в иерейском сане около 18 лет, я был удостоен возведения в сан епископа 12 декабря 1965 года. С тех пор, почти 25 лет, я совершал свое архиерейское служение в Куйбышевской епархии, вплоть до вступления на Ленинградскую кафедру.

Ленинградская паства, которую ныне призван я возглавлять, за минувшие десятилетия прошла трудный исторический путь. Вместе со всеми жителями города и области она испытала тяжкие бедствия войны, блокады и оккупации, явив при этом яркие примеры христианской жертвенности и патриотизма.

На долю Церкви Ленинградской выпали и другие трудные испытания. Долгие годы, как довоенные, так и послевоенные, она вместе со всей Русской Православной Церковью вынуждена была терпеливо нести крест почти полного молчания перед лицом разного рода стеснений и унижений, связанных с проводившейся тогда антицерковной и антирелигиозной политикой.

Молчание это не было, однако, как ошибочно полагали (да и теперь еще полагают) некоторые малоцерковные и вовсе нецерковные люди, признаком внутренней слабости Церкви. Скорее, напротив, оно свидетельствовало ярче всяких слов о ее непоколебимом убеждении, что "оружия воинствования ее не плотские, но сильные Богом на разрушение твердынь" (2 Кор. 10:4); говорило о ясном сознании, что защищать себя Церковь должна не протестами и возмущениями, а неуклонным следованием примеру Того, Кто, придя на землю, чтобы спасти мир, "будучи злословим, не злословил взаимно, страдая, не угрожал, но предавал то Судии Праведному" (! Пет. 2:23).

Помня, что, согласно предречению Апостола языков, "все желающие жить благочистиво во Христе Иисусе гонимы будут" (2Тим. 3:12), ведала церковь Христова своих мучеников, исповедников, верных Христу даже до смерти, чтила их "болезни и труды" и верила, что "Бог не попустит верным Своим быть искушаемыми сверх сил, но при искушении даст и облегчение" (1 Кор. 10:13).

Ныне по милости Божией, мы вступили в эпоху, когда многие наши соотечественники, под влиянием пережитого, стали обращаться к духовным сокровищам Православия, которое питало жизнь нашего народа на протяжении тысячи лет, протекут со времени крещения Руси. В обществе стали ослабевать былые предубеждения против существа и деятельности Церкви, и для многих открылся путь к пониманию ее природы как Носительницы мира Христова, желающей своему народу блага и духовного возрождения.

И Господь наш возглаголал благая о Цекви Своей в сердцах властьимущих, оживив и укрепив тем самым в среде верующих надежду на то, что со временем отпадут все препятствия для свободного осуществления Ею своей заповеданной Богом жизнедеятельности.

С более легким сердцем, чем это было ранее мы можем теперь возносить наши молитвы о "властех" нашего Богохранимого Отечества, "да тихое и безмолвное житие поживем во всяком благочестии и чистоте" (1 Тим. 2:2). Мы и раньше исполняли в наших храмах этот апостольский завет, однако немалое число верующих, искренне ревновавших о благочестии, смущались, опасались или даже избегали выполнять этот нравственный долг, подчеркивая богоборческий характер "властей", а тех, кто совершал эти моления, подозревали в соглашательстве с гонителями и в предательстве по отношению к Православию.