Александр Королев - Загадки первых русских князей

Недавно В. Б. Перхавко, обратившийся к сюжету об основании полянским князем городка на Дунае, пришел к выводу, что под названием «Киевец» летопись имеет в виду Киос (Киус), возникший на месте современной коммуны Гырличиу в Румынии, как фракийский поселок, еще в I тысячелетии до н. э. Не позднее III века н. э. он был превращен римлянами в укрепленный лагерь, а в эпоху Средневековья представлял собой рядовое поселение на территории Нижнего Подунавья. Киос, как видим, в действительности возник задолго до появления славян на Нижнем Дунае. Простое сходство названий («Киос» и «Киев») позволило летописцу приписать основание еще и этого города легендарному Кию. «Примечательно, что для большего правдоподобия составитель Повести временных лет трансформировал неславянское название «Киос» (Киус) в восточнославянский хороним «Киевец» — диминутив от наименования Киева. В древнерусской топонимии часто встречаются такого рода пары: Киев — Киевец, Преслав (Переяславль) — Переяславец, Дмитров — Дмитровец, Мстиславль — Мстиславец, Юрьев — Юрьевец, Ярославль — Ярославец, Владимир (Володимер) — Володимерец, Волок — Волочек и другие. Многие из городов получили названия по именам князей-основателей: Владимир-Волынский, Владимир-на-Клязьме, Василев, Юрьев, Изяславль, Ярославль и т. д.» {22} 22 Коновалова И. Г., Перхавко В. Б. Древняя Русь и Нижнее Подунавье. М., 2000. С. 29. . Исследователь обратил внимание на целый ряд несуразностей в летописном тексте. Так, например, составитель Повести временных лет, рассказывая об основании «Киевца», совершенно не к месту использовал при этом глагол, «рубить», хотя в отличие от лесных областей Восточной Европы на Дунае крепости не рубили из дерева, а строили из камня. Это тоже выдает летописца. Дело в том, что обязательной составляющей деятельности любого русского князя X–XI веков считалось основание городов. Киевские князья Владимир Святой и Ярослав Мудрый основали много городов. Поэтому, описывая деятельность первых русских князей, Повесть временных лет обязательно сообщает, что они «ставили» и «рубили» города, перенося реалии конца X — первой половины XI века в более ранние времена, превращая это сообщение в один из летописных стереотипов описания строительства князьями новых градов-крепостей. По этому же образцу было составлено и сообщение об основании Киевца на Дунае. Значит, дунайская часть предания Повести временных лет о деятельности князя Кия является вымыслом летописцев. А за исключением этого легендарного рассказа нет никаких доказательств пребывания Полянского князя в Византии, его встречи с византийским императором и создания им городка-крепости Киевец на Нижнем Дунае. Все вышесказанное еще раз заставляет нас усомниться в историчности Кия и его родни.

Сложнее обстоит дело с Аскольдом и Диром. В отличие от Кия, поход и встреча которого с византийским императором — плод фантазии летописца, реальность похода Аскольда и Дира на Царьград, кажется, находит себе подтверждение в авторитетных византийских источниках 60–70-х годов IX века, из которых следует, что ранним утром 18 июня 860 года со стороны моря к Константинополю неожиданно подошли русы, высадились у самых стен византийской столицы и осадили город. Нападающие захватили и разграбили все селения и монастыри на близлежащих к Константинополю островах, безжалостно убивали пленных. Осада продолжалась ровно неделю, а 25 июня русы внезапно стали отходить. Очевидцы нашествия ни словом не упомянули о буре, которая, согласно Повести временных лет, якобы разметала флот русов после того, как при огромном стечении народа край ризы Богородицы был опущен в море. Напротив, современники писали о неожиданном для осажденных отступлении русов. Лишь в трудах византийских авторов X века появилась такая концовка, перешедшая затем из «Хроники продолжателя Георгия Амартола» в нашу Повесть временных лет. Но так ли уж важны детали?! Главное — сами греки сообщают о походе русов, а русская летопись называет имена князей, возглавлявших этот поход (Аскольд и Дир), имена, которые византийцам могли так и остаться неизвестными. Зато Повесть временных лет не знает точной даты похода, путая 860-й год с 866-м.

Однако анализ летописного сообщения о походе Аскольда и Дира на Царьград показывает, что насторожиться следует не только из-за расхождения в деталях. Греки действительно не знают, что за русы совершили набег на Константинополь в 860 году. Однако и русские летописцы долгое время считали, что Аскольд и Дир не имели никакого отношения к этому походу. Как уже отмечалось, события X–XI веков описаны в Повести временных лет по более раннему летописному своду. Этот свод дошел до нас в начальной части Новгородской первой летописи младшего извода. В ней поход на Константинополь совершает русь, имена предводителей которой летописец не называет. Чуть ниже он сообщает историю столкновения Олега и Игоря с братьями Аскольдом и Диром, но из текста летописи никак не следует, что именно Аскольд и Дир совершили поход на Царьград {23} 23 Полное собрание русских летописей. М., 2000. Т. 3. С. 105, 107. . И лишь составитель Повести временных лет, взяв рассказ более раннего свода, использовав греческие источники, в которых, как уже отмечалось, также не названы имена предводителей русов, приписал поход на Царьград Аскольду и Диру. Эта же летопись превратила Аскольда и Дира в бывших бояр Рюрика.

Последняя деталь, кстати, тоже любопытна. Дело в том, что в труде польского автора XV века Яна Длугоша «История Польши», в распоряжении которого были какие-то недошедшие до нас русские летописи, относительно киевских князей Аскольда и Дира сообщалось, что это были два брата-потомка древних князей киевских Кия, Щека и Хорива. Часть киевских русов из-за увеличения численности населения и будучи недовольна тем, как правили братья, переселилась в другой край. Эти переселенцы и призвали варягов, которые пришли под начальством Рюрика, Синеуса и Трувора. Они стали князьями, так как призывавшие не могли согласиться насчет выбора князя из своей среды. После их смерти сын Рюрика, Игорь, коварно умертвил Аскольда и Дира и положил начало господству нового княжеского рода на Руси.

Родственные связи Аскольда и Дира с легендарным Кием вызывают серьезные сомнения, как, впрочем, вызывает сомнения факт существования самого Кия. Дело в том, что поляк Ян Длугош пытался таким образом обосновать права Польши и Литвы на Киев. Он отождествлял киевских полян с поляками, а Кия считал польским языческим князем. Утверждая принадлежность Аскольда и Дира к потомкам местной (польской) династии, устраненной северными завоевателями, Длугош отрицал тем самым права Москвы, в которой сидели Рюриковичи, на Киев.