Евгений Лазарев - Друиды Русского Севера

В свете сказанного уже не покажутся столь парадоксальными те сопоставления, к которым привел ход исследований ряда памятников Русского Севера, выше определявшихся как протодруидические. Обратимся теперь к их южному «ракурсу».

Одна из дискуссионных находок экспедиции «Гиперборея» — это вертикальные борозды, выбитые на стенах скальных галерей. И почти такие же архитектурные элементы сопровождают оформление стен сабейских храмов и жилых зданий, возводившихся в Южной Аравии два — два с половиной тысячелетия назад. Раскопки выявили облицовочные каменные плитки и остатки стен с вертикальными бороздами прямоугольного профиля {224} 224 Хадрамаут. Археологические, этнографические и историко-культурные исследования. Труды Советско-Йеменской комплексной экспедиции. — Т. I. — М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 1995. — С. 343–346. , задающими четкий пространственный ритм, — как в лапландских галереях. Разумеется, сходство может быть формальным и случайным, хотя, несомненно, производит впечатление.

Этот пример — не единственный. Уже не жители южно-аравийской Сабы, а сабии-мандеи Месопотамии почитали святые места, характер которых вызывает ассоциации с лапландскими памятниками. «Повсюду, где из-под земли бьет вода, будь то родник или исток реки, мандеи чтут templum в древнем латинском смысле, то есть святое место, и только в более позднюю эпоху, по мере усложнения таинств под влиянием христианства, стало необходимым возводить здание для их совершения. Так, в “Книге Иоанна Крестителя”, 230, 10–11, слово masknia (т. е. скиния. — Е.Л .) означает храм в новом значении слова, тогда как прежде оно означало обитель, место, святое место , место собрания, где верующие собирались для совершения таинств» {225} 225 Pallis S. A. Mandaean Studies. — London, 1926. — P. 148–149. . Речь идет о ландшафтных сабейских святилищах текучих вод (именно проточная вода священна и ритуализирована в мандеизме); вспомним скальные галереи — каналы талых вод на лапландской горе Нинчурт…

В конкретно-историческом отношении этого недостаточно для каких бы то ни было выводов. Но не будем забывать, что мы рассматриваем сабейский Гнозис целокупно, в ретроспекции, — таким, каким он представлялся, скажем, авторам латинских богословских и алхимических трактатов, где также присутствует образ Царицы Савской. У Иоганна Грассеуса (Грассхофф) в трактате «Ковчег Тайны» («Arca Arcani», 1617), со ссылкой на книгу монаха-августинца Дегенхарда «Об Универсальном Пути» («De Via Universali»), сказано: «Есть некая вещь, которая обретает подобие внутри всех вещей, и в ней также сокрыты все вещи земные, а именно подлунные. Тинктура ее превыше всех Тинктур. Достоинство ее противостоит всем болезням. Она есть дар Святого Духа. В ней скрыто таинство прохождения к Сокровищнице Мудрых. Это Свинец Философов, который называют свинцом меди {226} 226 Лат. aeris может означать и «меди», и «воздуха». , в котором пребывает блистающая белая Голубка (Сolumba alba), именуемая Солью металлов, в котором состоит Магистерий Делания. Это чистая, мудрая и богатая Царица Савская, облаченная белым покровом (velo albo), которая никому, кроме как Царю Соломону, не желала подчиниться. Во все это не может в достаточной мере проникнуть ничье сердце человеческое…» {227} 227 Theatrum Chemicum. — Vol. VI. — Strassburg, 1661. — P. 314.

В трактате Бернарда Пенота (XVI в.) «Философические вопросы и ответы» («Questiones et Responsiones Philosophicae») Царица Савская, «облаченная в прекраснейшие белые одежды», сравнивается с «нашим Меркурием» {228} 228 Theatrum Chemicum. — Vol. II. — Strassburg, 1613. — P. 139–140. — женственным Меркурием Философов. А у латинского богослова, святого Гонория Отунского (XII в.) в работе «Зерцало Церкви» («Speculum Ecclesiae») есть совсем уж удивительное и загадочное место, где сказано о евхаристии Царицы Южной: «Когда же Царица Южная тело и кровь свою ученикам своим отдала (tradidit), Иоанн к груди Иисуса припал и испил тогда из этого источника Премудрости, и потом возвестил миру тайну Слова, а именно, [Слова], сокрытого в Отце, ибо в груди Иисуса скрыты все сокровища Премудрости и знания» (Patrologia Latina, 172, 834).

Разумеется, это можно рассматривать как аллюзию на библейскую «трапезу Премудрости»: «Премудрость построила себе дом, вытесала семь столбов его, заколола жертву, растворила вино свое и приготовила у себя трапезу» (Притч. 9: 1–2). Можно констатировать христологичность образа Софии-Премудрости у Гонория Отунского. И все же евхаристия Царицы Южной выглядит как самостоятельный, сокровенный мотив в этом описании Тайной Вечери. А если учесть сближение образов Софии-Премудрости и Зари Восходящей («Aurora Consurgens»), огненноликой Шехины, то возникают уверенные ассоциации с алхимическим полярным мифом, тем более, что в нем преисполнение человеческого сердца «Солью Духа» создает тот Магнит, который позволяет отправиться в мистическое peregrinatio к Полюсу Мира — обители Сердца Меркурия. А ведь, как утверждают алхимики, Царица Савская и есть и «Соль металлов», и Меркурий Философов…

Впрочем, алхимический полярный миф — это еще не достаточное обоснование того тезиса, что заявлен в названии этой главы. Тогда, может быть, апеллировать к сравнительному языкознанию?

Да, с высоты «Вавилонской Башни» С. А. Старостина открывается впечатляющая картина. В поисках протолексемы *SB, которая могла бы послужить глубинным истоком для названия сабиев, обнаруживаем ностратические слова *sVbV, чистый ; *[s] VpV, испытывать, пробовать ; *[s] abV, знак, слово . Они образуют семантическое поле, безусловно коррелирующее с целокупным образом сабейского Гнозиса. Идеи чистоты, очищения (а основной ритуал сабиев-мандеев — это как раз крещение, погружение в текучую воду); познания , невозможного без проб и испытаний; и, главное, понятие знака (как раз у этого ностратического корня более поздние дериваты дают формы sab-) как основы любого посвящения в таинства…

Промежуточным звеном между ностратическим, палеолитическим, неосязаемым на уровне исторических реалий протосабейством и зафиксированным в источниках сабейским Гнозисом, наверное, можно считать фрако-фригийских сабов. Это слово (σαβοι, σαβαι), восходящее, по-видимому, к палеоевропейской древности, отразилось в эпиграфике Фригии, во фракийском эпитете Диониса (или самостоятельном теониме) — Сабазий, в личных именах и географических названиях. Лингвисты допускают, что речь может идти не о самостоятельном племени, а о жрецах-сабах, имеющих отношение к Дионисийским (Сабазийским) мистериям. Тем более, что возглашение неофита в честь Диониса-Вакха звучало как Еυοι σαβοι! (или Еυαι σαβαι!) {229} 229 Откупщиков Ю.В. Догреческий субстрат. У истоков европейской цивилизации. — Л.: Издательство Ленинградского университета, 1988. — С. 91, 124, 138–139, 216; Крыкин С.М. Фракийцы в античном Северном Причерноморье. — М.: Прометей, 1993. — С. 88–89. .