Наталия Будур - Повседневная жизнь викингов IX–XI века

Бальдру Доброму стал сниться зловещий сон, предрекавший ему смерть. Когда рассказал он свой сон остальным асам, собрались они на совет и решили оградить Бальдра от всякой опасности. И Фригг взяла клятву со всего сущего — с огня и воды, железа и других руд, с камней, земли, деревьев, болезней, животных, птиц, ядов и змей в том, что они не тронут Бальдра.

И на радостях затеяли асы с Бальдром игру: он стоял посреди поля тинга, а все остальные асы нападали на него — одни стреляли в Бальдра, другие рубили секирами, третьи бросали в него камнями. Но, что ни делали они, ничто не причиняло ему вреда, и все асы радовались, считая это добрым знаком.

Видел все это Локи, сын Лаувейи, и пришлось ему не по нраву, что ничто не вредит Бальдру. Пошел он в Фен-салир, во дворец Фригг, приняв личину женщины. Увидев женщину, Фригг спросила, не знает ли та, что делают асы на тинге. Женщина отвечала, что все они нападают на Бальдра, но ничто не может повредить ему.

— Никакое оружие и ни одно растение не может причинить вреда Бальдру, — сказала Фригг, — со всех взяла я в том клятву.

— Неужели все на свете поклялись щадить Бальдра? — спросила женщина.

— На запад от Вальгаллы, — отвечала Фригг, — растет молодой побег, который зовут омелой; он еще слишком молод, чтобы брать с него клятву.

Услыхав это, женщина сейчас же поторопилась уйти.

Локи разыскал кустик омелы, вырвал его с корнем и поспешил на тинг. Там все еще толпились асы, занятые игрою, и один только Хёд стоял в стороне, потому что был слеп.

— Почему не метнешь ты чем-нибудь в Бальдра? — спросил его Локи.

— Потому что я не вижу, где Бальдр, а также и потому, что нет у меня оружия.

— Делай то же, что делают другие, и окажи Бальдру такой же почет, — сказал Локи. — Я покажу тебе, где он стоит, метни в него вместо стрелы этот прут.

Хёд взял ветку омелы и метнул ее в Бальдра, как указывал ему Локи. Стрела попала в цель, и Бальдр мертвым пал на землю, и было это величайшим несчастьем для всех асов и людей.

Когда Бальдр упал, асы онемели, потом бросились к нему, чтобы его поднять, и тут только поняли, что постигла их беда, за которую нельзя даже мстить, ибо то место было для всех священно. Когда же вернулся к асам голос, подняли они великий плач, ибо не в силах были выразить в словах свое горе. Сильнее всех горевал Один: лучше других сознавал он, как много теряли асы со смертью Бальдра.

Наконец стали асы приходить в себя понемногу. Тогда спросила Фригг, кто из асов желал бы снискать ее любовь и расположение и согласился бы поехать в Хель и попытаться выкупить Бальдра. И вызвался исполнить это Хермод, быстрый и отважный сын Одина. Вывели Слейпнира, коня Одина, и Хермод, вскочив на него, пустился в путь.

Тем временем асы подняли тело Бальдра и отнесли его на берег моря. Там стоял корабль Бальдра — величайший из кораблей; приготовив на нем погребальный костер, хотели асы спустить корабль на воду, но не могли сдвинуть его с места. Тогда послали они в страну великанов за одной великаншей по имени Хюрроккин.

Она явилась верхом на волке, взнузданном змеею. Когда спрыгнула она наземь со своего коня, Один позвал четырех берсерков [167] Берсерк — свирепый воин, который в битве приходил в исступление и делался нечувствительным к боли. и поручил им волка великанши, но даже они были не в силах его удержать, пока не удалось им свалить его. Между тем великанша Хюрроккин подошла к носу корабля Бальдра и с такой силой толкнула его, что корабль сразу сдвинулся с места, искры посыпались из-под его катков, и вся земля содрогнулась. Досадно стало Тору, в гневе схватился он было за свой молот и, наверно, размозжил бы голову великанше, если бы асы не попросили пощадить ее.

После того перенесли на корабль тело Бальдра, и лишь увидела это жена Бальдра, Нанна, дочь великана Непа, разорвалось у нее сердце от горя, и она умерла. Тогда и ее тело перенесли на корабль и разожгли погребальный костер. Когда все было готово, подошел Тор и, подняв в воздух молот, освятил корабль; один карлик по имени Лит пробегал в это время неподалеку, и Тор пихнул его ногою в костер, и он сгорел.

Много разного народу сошлось у костра. Первым пришел Один, а с ним его жена Фригг, его валькирии и его вороны. Фрейр приехал на колеснице, запряженной вепрем Золотая Щетина, или Страшный Клык; Фрейя — на колеснице, запряженной кошками. Хеймдалль ехал верхом на коне Золотая Челка. Пришло множество горных великанов и инеистых великанов, один положил на костер свое золотое кольцо Драупнир, обладавшее чудесным свойством: на каждую девятую ночь из него выпадало восемь таких же колец. На костер возвели и коня Бальдра в полной сбруе.

Теперь надо рассказать о Хермоде. Ехал он девять ночей такими глубокими ущельями и пропастями, что ничего не видел, пока не выехал к мосту, перекинутому через реку Гьёлль; мост этот был вымощен блестящим золотом. Сторожила мост дева по имени Модгуд. Она спросила, как звать приезжего и какого он рода, и прибавила, что за день до того по этому мосту проехало пять тысяч мертвецов, а между тем мост не меньше гудел под ним одним. Она сказала, что и лицом он не похож на мертвого; спросила, зачем же едет он по дороге в Хель.

— Должен я ехать к Хель, искать у нее Бальдра, — отвечал Хермод, — не видала ли ты его здесь?

Она отвечала, что Бальдр действительно проехал здесь по мосту через реку Гьёлль и что путь к Хель лежит по мосту и все вниз.

Поехал Хермод дальше и добрался до ворот в Хель. Тут он спешился, затянул коню подпругу, снова вскочил на него и так пришпорил, что конь на всем скаку перепрыгнул ворота, да так высоко, что вовсе их не задел.

Подъехал тогда Хермод ко дворцу Хель и сошел с коня. Вошел он в зал и увидал там на почетном месте брата своего, Бальдра, провел с ним весь день и остался во дворце Хель ночевать. Наутро стал он просить Хель отпустить Бальдра домой, рассказывая, какой великий плач подняли по нем асы.

Хель же ответствовала, что нужно проверить, правда ли так любим всеми Бальдр, как говорил Хермод. И если все, что ни есть на земле живого иль мертвого, будет оплакивать Бальдра, то отпустит она его назад к асам, но он останется у нее, если хоть кто-нибудь не будет по нем плакать.

Встал тогда Хермод со своего места, и Бальдр вывел его из дворца и, прощаясь, снял кольцо Драупнир и послал его на память Одину; Нанна же послала Фригг свое покрывало и многие другие подарки, а служанке Фригг, Фулле, золотой перстень.

Поехал Хермод обратно в Асгард и рассказал о том, что видел и что слышал.

Асы сейчас же разослали гонцов по всему свету просить всех оплакивать Бальдра и слезами выкупить его у Хель. И все плакало по нем — люди и звери, земля и камни, деревья и всякие металлы. Но в то время как гонцы, исполняя свое поручение, обходили весь мир, нашли они в глубокой пещере какую-то великаншу; звали ее Тёкк — «Благодарность». Стали они и ее упрашивать оплакивать Бальдра, чтобы выкупить его у Хель, но великанша отвечала: «Сухими слезами согласна я оплакивать Бальдра — пусть Хель удержит у себя то, что ей досталось! Мне он не нужен!»