Алексей Маслов - Путь воина. Секреты боевых искусств Японии

Какой же он – классический японский самурай? Мы сразу представляем себе благородного, немногословного воина. Он неизменно следует кодексу воинской чести Бусидо – вежлив, дисциплинирован, предан своему господину и милосерден к побеждённым. Самурай никогда не нападает со спины, заранее предупреждает противника о своём желании вступить с ним в бой и даже даёт время подготовиться к поединку. Измену и предательство он считает величайшим и позорнейшим преступлением. В обыденной жизни строго следует установленным ритуалам. В перерывах между воинскими тренировками и битвами самурай не прочь заняться стихосложением и живописью, любит предаваться философским рассуждениям. И вообще он не только храбрый воин, но и духовно развитый, утончённый человек. Такой или приблизительно такой стереотип мы без труда обнаружим почти во всех кинофильмах о самураях и в книгах, посвящённых японским боевым искусствам. Именно ему подражают сегодня многие последователи каратэ, айкидо и других боевых искусств.

Идеальный образ самурая возник не случайно – его тщательно лепила сама японская культура. Но, как известно, культура не всегда способна адекватно отразить действительность. Самурайская реальность существенно отличается от наших представлений о ней. Воины сплошь и рядом были вероломны, легко нарушали данное слово, предавали своих господ, убивали из-за угла, были откровенно жестоки, а многие к тому же и не столь образованны. Образ благородного воина, созданный традицией японских боевых искусств, резко отличался от существовавшего на самом деле.

Итак, самурайская культура оказывается более сложной и неоднозначной, чем может показаться на первый взгляд. Следовательно, эту неоднозначность и «неидеальность» нам предстоит обнаружить в японских боевых искусствах, как древних, так и современных.

Практически все самурайские искусства уходят своими корнями в Китай. Именно здесь истоки особого отношения к воинской практике, когда воин считал, что он не столько совершенствуется в боевом мастерстве, сколько занимается особого рода священнодействием. Из Китая в Японию пришли все основные трактаты по теории и практике боевых искусств, в Китае обучались многие японские военачальники древности и создатели современного каратэ.

Наиболее заметным такое влияние было в период правления китайской династии Тан (618 – 907 гг.). В Японию приезжали китайские наставники, обучавшие каллиграфии, классической литературе, комментаторы конфуцианских канонов. За ними потянулись буддийские и даосские монахи, инструкторы воинских искусств. В Японии тщательнейшим образом отбирались специальные посланники из числа наиболее образованных людей ( кэнтоси ) для поездки в Китай, где они должны были обучаться наукам и высоким искусствам – от философии и каллиграфии до боевых искусств.

Воинская культура Китая с её сложными философскими и стратегическими построениями сразу же привлекла внимание японцев. Не случайно одной из первых китайских книг на Японских островах стал трактат знаменитого стратега Сунь-цзы, входящий в каноническое воинское «Семикнижие». В Японию трактат Сунь-цзы (в японском чтении – Сонси) привёз Киби Макиби (693 – 775 гг.), дважды посещавший Китай во главе японского посольства. Киби был настолько восхищён теоретическими работами китайских военачальников, что счёл своим долгом познакомить с ними и Японию, поэтому в его багаже оказалось несколько десятков трактатов, принадлежащих школе бинцзя – военных стратегов. В 747 г. вышел японский трактат «Сёку Нихонги», где уже можно встретить многочисленные цитаты из трактата Сунь-цзы.

Порядки и нравы Китая периода Тан стали в Японии моделью для подражания. Учиться было чему. Правление династии Тан ознаменовалось в Срединной империи небывалым взлётом культуры, созданием новых поэтических и художественных форм, формированием чань-буддийской философии и эстетики, тщательной разработкой теории подготовки воинов в армии. Не случайно с тех пор многие китайские привнесения стали именоваться в Японии не иначе как «танские способы», например, ушу называли – тодэ – «танская рука», что при другом чтении тех же иероглифов превращалось в знакомое нам каратэ .

И всё же японская культура, безусловно, не может быть сведена только к отображению китайской культурной традиции. Например, в Китае вполне конкретная боевая практика воинов в армии именовалась «ушу» или «уи». Но точно так же назывались и танцевально-магические представления на деревенских праздниках, народные боевые танцы, даже религиозные обряды тайных сект, имевшие достаточно косвенное отношение к технике боя. В Японии такого мы не встретим, хотя в японских боевых искусствах есть место и для символики, и для особой воинской идеологии. Весь комплекс боевых искусств бу-дзюцу – это как бы японские одежды, сшитые по японским меркам и фасонам, но из материи, изготовленной в Китае.

Такуан Сохо (1573-1645) знаменитый дзэнский монах из храма Дайтокудзи. Преподавал дзэнское учение и чайную церемонию мастеру меча Миямото Мусаси, а также был наставником императора Го-Мидзуно и другом сёгуна Токугавы Иэмицу

Когда же началась собственно японская традиция боевых искусств? Где её истоки? Японская воинская культура моложе китайской почти на тысячелетие. В то время как в Китае регулярно проводились экзамены по ушу среди чиновничества, существовали десятки школ боя с оружием, которого насчитывалось свыше сотни разновидностей, в Японии только-только начинали формироваться основы регулярной воинской подготовки. И естественно, многое в практике японских воинов было скопировано с китайских образцов, в основном VI – VII вв. Так появляются ранние японские методы упорядоченной боевой тренировки и первые армейские кодексы. Собственно, ещё до письменной фиксации таких законов существовали их прообразы – устные уложения, племенные заповеди, правила воинской морали. Но уже в VII в. в государстве Ямато составляются два сборника законов – «Омирё» (668 г.) и «Киёмигахарарё» (682 г.). История не донесла их до нас, они были уничтожены временем. Зато сохранился другой документ, именуемый «Свод законов Тайхо» («Тайхо ёрё рё» или «Тайхорё»), опубликованный в 702 г., где немало внимания уделено предмету, весьма актуальному для той эпохи, – воинской подготовке. В основе этого сборника – несколько сводов законов, пришедших из Китая, в частности «Тан лин» – «Административный кодекс династии Тан». Таким образом, даже истоки законодательных актов Японии находились в Поднебесной империи.