Татьяна Мансурова - Великие тайны цивилизаций. 100 историй о загадках цивилизаций

Здесь же было найдено более сотни средневековых печатей, которыми в древности скрепляли важные документы. На некоторых из них сохранились изображения средневекового замка и лилий, что говорит об их французском происхождении. Такое количество печатей специалисты считают одним из свидетельств бойкой торговли, которую вели новгородцы с заграничными купцами.

Среди находок на Десятинном раскопе археологи отмечают также большое количество оружия и предметов быта, украшений и многочисленных монет – как древнерусских, так и европейских и арабских. Стоит упомянуть и такой интересный объект, как тюрьма XI века. Она представляет собой яму шириной примерно три на три метра, оснащенную скамейками. По словам специалистов, находка является беспрецедентной, так как это самая старая из известных тюремных построек в нашей стране.

Не менее богато находками оказалось и Ярославово дворище у Николо-Дворищенского собора. В частности, рядом с собором ученые обнаружили первую в истории новгородской археологии бусину из египетского фаянса. Подобные артефакты имели хождение на территориях, контролировавшихся Золотой Ордой, и археологи находили их во время исследований средневековых городов на юге России. Но на новгородских раскопах такие бусины ранее не встречались, и археологи даже не сразу поняли, что это такое. Опознать ее помогли археологи из Волгоградской области, где подобные находки более часты. Бусинку датировали XIV—XV веками.

Кроме древнеегипетского изделия, рядом с новгородским храмом была найдена редкая свинцовая печать XV века – такими в древности скрепляли важные документы – и уникальная курительная трубка, по ряду признаков датированная XVII—XVIII веками. Она сделана из белой глины, а емкость, куда набивается табак, выполнена в виде головы в тюрбане. Участники археологических раскопок предполагают, что данная трубка несколько столетий назад попала в Великий Новгород с Востока, возможно, из Индонезии.

Несомненно, самыми важными, самыми сенсационными археологическими находками на новгородской земле можно назвать берестяные грамоты. Самая первая была обнаружена 26 июля 1951 года. Она и более семисот берестяных свитков, извлеченных из земли за последние несколько десятилетий, значительно обогатили наши знания о жизни древних новгородцев. В отличие от дорогого пергамента, который использовался для летописей и ценных документов, береста могла быть доступна каждому новгородцу в любой момент. Многообразие берестяных посланий, написанных крестьянами, ремесленниками, торговцами, позволяет сделать выводы об уровне грамотности среди населения Новгородской земли. Берестяные грамоты позволили проникнуть в ранее недоступный исследователям мир повседневных забот рядового новгородца.

В сезоне 2008 года археологи отыскали двенадцать грамот: семь из них было найдено на территории кремля, четыре – на Борисоглебском раскопе и одна – при проведении земляных работ на Михайловой улице. Большая часть бересты обнаружена в мелких обрывках, на которых написано по одному слову, но есть и несколько грамот с довольно обширным содержанием.

Первые два обрывка одной грамоты были найдены на Михайловой улице. В этой бересте некий Алексейко с Заболотья обращается к Сафонтию Тимофею с просьбой выслать ему грамоту на раздачу земли, а то местный поп грозится тем крестьянам, у которых не будет разрешения на пользование барской землей, «траву на ворот намотать». По словам ученых, здесь упоминается вид наказания, неизвестный ранее историкам. И суть его пока что остается весьма туманной.

Вторая грамота была обнаружена в Новгородском кремле, в ней крестьяне бьют челом новгородскому владыке Симеону (который правил городом в 1415—1421 годах) о том, что у них «церковь стоит без пения», то есть не имеет певческого хора, и алтарь обвалился. В этой грамоте также указано, что с ней посылают дьяка, который из певческой семьи, тем самым намекая, что и он мог бы петь в церкви. Третья грамота, также найденная на Кремлевском раскопе, повествует о ловле рыбы, в которой был заинтересован владычный двор в постные дни.

На Борисоглебском раскопе в одной из грамот было написано упражнение в написании цифр, а последняя найденная грамота содержит единственную надпись – «геенна огненная». Что это было – запись магического характера или плод благочестивых размышлений об адских муках – сказать трудно. Заметим, что в некоторых берестяных грамотах, найденных в прежние годы, ученым также встречались магические заклинания и заговоры, причем не только на старославянском, но также на карельском и древнем нижненемецком языках.

Это лишь часть замечательных находок, сделанных на древней новгородской земле всего за один полевой сезон. И еще больше их будет впереди, уверены российские ученые.

Небольшой фламандский город Ипр на северо-западе Бельгии вошел в анналы всемирной истории во время Первой мировой войны. Именно здесь в 1915 году немцы впервые применили в качестве химического оружия хлор, а спустя два года – горчичный газ, впоследствии получивший название иприт.

Сейчас Ипр – мирный европейский город с населением около 35 тысяч человек. А про трагические события начала XX века напоминают только Мененские ворота (своего рода монумент), на которых выбиты имена 54 тысяч погибших в этих местах в ходе Первой мировой войны, да военные кладбища в окрестностях Ипра.

Однако недавно внимание историков оказалось вновь приковано к этому городку. Выяснилось, что в 1917—1918 годах в районе этого населенного пункта жили два миллиона человек, причем – под землей! Археологи из университета Глазго обнаружили хорошо сохранившуюся систему штолен. Это был самый настоящий подземный город, служивший убежищем солдатам Антанты. Но прежде чем исследователи смогли добраться до него, им пришлось долго откачивать воду из штолен.

Система этих подземных укреплений появилась близ Ипра в связи с тем, что город стал ключевым пунктом Западного фронта. Чтобы разместить тысячи солдат армии Антанты, пришлось расширить уже существовавшие каменоломни и выкопать дополнительные пещеры. В результате британские и голландские инженеры сумели создать автономный город, который нуждался лишь в продовольствии и боеприпасах.

Глазам историков из Глазго предстало удивительное зрелище: подземные госпитали, кухни, операционные, спальни, туалеты. Районы солдатского города соединялись не только улицами-лазами, но и реками, по которым было очень удобно отправить груз в соседнее помещение. Пол был покрыт бетоном, а массивные балки поддерживали потолочные конструкции. Все это сохранилось в отличном состоянии, несмотря на минувшие девяносто лет.