Эрнест Лависс - Том 4. Время реакции и конситуционные монархии. 1815-1847. Часть вторая

Эти специальные роды оружия составляли лишь ничтожную часть африканской армии. Последнюю приходилось беспрестанно пополнять полками, присылаемыми из Франции, и ее контингент все возрастал. С 17 900 человек в 1831 году он достигает в 1839 — 54 000, в 1840 — 63 000, в 1844 — 90 000, в 1847 — 107 000.

У Бюжо в этой войне были даровитые помощники: Ламорисьер, Шангарнье, герцог Омальский, Кагеньяк, Бедо, Ба-рагэ д'Иллье, Мартемпре, де Негрие, Рандон, Пелисье, Канробер, Дома, Дюкро, Маргерит.

Кампании 1841 и 1842 годов: разрушение кордонов, арсеналов и складов эмира.Прежде всего Бюжо постарался со всех сторон окружить Абд-эль-Кадера летучими колоннами; он двинул Бедо в Мостаганем, Шангарнье в Милиану, Негрие на Мсилу, Барагэ на Бохар и Тазу, а сам вместе с Ламорисьером направился в Оран, к Тагдемпту и Маскаре. В результате всех этих сосредоточенных атак эмир 25 мая 1,841 года очистил Тагдемпт и, уходя, поджег его, а на следующий день французы довершили разрушение города. 30-го они вступили в Маскару, где, пощадив остатки города, устроили главную квартиру Ламорисьера; отсюда он господствовал над всей Гашемской областью — опустошал зреющие нивы, грабил закрома, сравнял с землей ту зауйю, которая была колыбелью Абд-эль-Кадера. Тем временем Барагэ 24 мая разрушил Бохар и Ксар-Бохари, 25-го Тазу, 22 октября Сайду. Таким образом, почти все, что завел Абд-эль-Кадер, было уничтожено: плацдармы, магазины, литейные мастерские; сам он был прогнан с насиженного места, снова осужден на бродячую жизнь и из государя превращен в вождя шайки [136]. Он ни разу не пытался дать твердый отпор врагу, стараясь только тревожить отступление французских колонн.

В следующем году Бюжо занял Тлемсен (1 февраля 1842 г.) и оставил здесь Бедо, который должен был пользоваться этой крепостью так же, как Ламорисьер пользовался Маскарой. В Себду французы разрушили последнюю крепость эмира. Затем им пришлось иметь дело с западными горцами, по преимуществу берберами. Населявшие Музайю племена подверглись преследованию, словно звери на псовой охоте; в конце концов все они, даже неукротимые гаджуты, изъявили покорность. На Шотт-эль-Шергюи голод и жажда принудили к сдаче джафров и племя гашем, к которому принадлежал сам эмир. Упорствовавшее племя флитта подверглось жестокому разграблению. В Уаренсенисе (Глаз мира) племена сдавались одно за другим. Гарары предоставляли французам своих верблюдов для преследования эмира. При одном только набеге на полчища беглецов Шангарнье захватил 1500 верблюдов, 300 лошадей и мулов, 50 000 быков и пр. и более 4000 пленных (1 июля). Бюжо следующим обрывом подводил итог результатам своих двух кампаний: «Абд-эль-Кадер потерял пять шестых своих владений, все свои крепости и продовольственные склады, свое постоянное войско и, что для него всего хуже, престиж, которым пользовался еще в 1840 году».

Кампания 1843 года. Взятие смалы.Тотчас после удаления французов эмир вернулся в Уаренсенис, простил тем племенам, которые лишь по принуждению просили амана у французов, и предал разграблению племена, подчинившиеся добровольно, как, например, племя улед-коссеир и племя аттаф, вожди которых были обезглавлены. В то же время эмир распространял слух, что герцог Омальский прислан в Африку своим отцом лишь для того, чтобы наперекор губернатору заключить мир с арабами. В Даре образовалось поголовное ополчение племени бени-менасер, на границах Метиджи — племени бени-мнад, внутри Кабилии — племен себау. В январе Бюжо привел в порядок сбои летучие колонны и жестоко покарал восставших. С целью изолировать горную цепь Уаренсениса, населенную мятежными берберами, он блокировал ее посредством постройки трех укреплений: Тиар-} (Тагдемпт), Тениат-эль-Гаадаи Орлеаньиля (Эль-Эснам).

10 мая 1843 года герцог Омальский устроил в Бохаре продовольственный склад. Затем он направился к югу в надежде напасть на следы смалы (ставки) Абд-эль-Кадера, где под защитой многочисленного воинства скрывались его семья, семьи приверженцев, его слуги, заложники, сокровища. 15 мая смала эмира остановилась в Тагуине, где ей могло, казалось, грозить нападение только со стороны западных французских колонн. Не подозревая, что эта богатая добыча так близка, герцог Омальский 16 мая подошел с востока, — конница (600 сабель) шла впереди, а пехота в 1500 человек — на расстоянии двух миль сзади. Вдруг капитан Дюриё и ага Омер-бен-Ферхад, ехавшие впереди кавалерийской колонны, взобравшись на холм, остановились, как вкопанные. Пылкий Юсуф, подъехав к ним, тоже остановился, а затем галопом вернулся и сказал герцогу Омальскому: «Вся смала здесь, в нескольких шагах от нас, у истока Тагуина. Это целый город. Мы не в силах его атаковать; нам нужно соединиться с пехотой». Ага бен-Ферхад спешился и, обняв колено принца, взмолился: «Заклинаю тебя головой твоего отца, не делай безумия». Один лишь подоспевший подполковник Моррис высказал мнение, что не следует отступать. Герцог сказал: «В моем роду не отступают».

Смала, эта ставка из шатров и передвижная резиденция эмира, заключала в себе, кроме множества скота, 30–40 тысяч человек. Ее охранял батальон регулярного войска, отряд иррегулярной пехоты в 3000 человек и 2000 всадников; в данный момент вся эта стража разбрелась по шатрам; если бы она успела собраться, то из 500–600 всадников, которыми располагал герцог, не уцелел бы ни один, прежде чем подоспела бы пехота, а затем та же участь постигла бы и последнюю. Герцог понял, какой опасностью грозит ему нерешительность и как важен здесь быстрый натиск. Он поспешно разделил свою конницу на две колонны: на правом фланге — африканские стрелки под командой Морриса и его собственной, на левом — сипахи под командой Юсуфа, и обе колонны бросились вперед. В смале так мало ждали нападения с этой стороны, что сначала французских спаги приняли за красных всадников эмира, и женщины приветствовали их радостным ю-ю. В одну минуту 300 арабских воинов, выскочившие в беспорядке из палаток, были изрублены. Всем, кого французы не успели окружить, удалось бежать, в том числе матери и жене эмира. В этот момент бегом подоспела французская пехота, позволившая французам удержать захваченную добычу. В их руках осталось не менее 15 000 пленных и 50 000 голов скота, шатер Абд-эль-Кадера, его знамена, много драгоценностей и столько денег, что на долю одних сипахи досталось около 18 000 франков испанской монетой [137]. Вся эта добыча была перевезена в Медею. Удар, нанесенный эмиру «сыном короля» (ульд-эль-рей), произвел потрясающее впечатление во всем Алжире.

Этим еще не кончились несчастья эмира. Его внимание от смалы было отвлечено тем, что он зорко следил за Ламорисьером. 22 июня он был разбит у Джидды одним из помощников последнего, полковником Жери, причем потерял 300 человек регулярного войска и большой обоз. 30-го он сделал попытку захватить врасплох Маскару, но потерпел неудачу; 22 сентября он дал французам сражение у Сиди-Юсефа, где его аскеры не устояли против французских штыков. В сражении при Сиди-Иаия (11 ноября) его регулярное войско было окончательно уничтожено.