Александр Шубин - Мифы советской страны

Теперь всем участникам ночной драмы теперь приходилось скрывать, что члены Президиума знали о случившемся еще поздним вечером 1 марта, а меры приняли только утром 2 марта. Не объяснив как следует положение, порученцы тоже проштрафились и теперь убеждали себя и других, что все с самого начала объясняли хорошо. Позднее, когда дело дошло до мемуаров, участники стали забывать искусственную «официальную версию» и вспоминали то, что было на самом деле, приукрашивая каждый свое поведение. Лозгачев вспомнил, как он увидел Сталина (хотя вошел уже, когда упавшего заметила Бутусова). Хрущев упирает на то, что сам он действовал своевременно, а охранники уверяют, что все излагали ясно и точно.

А ранним утром 4 марта стране и миру сообщили: «В ночь на 2 марта у товарища Сталина, когда он находился в Москве, в своей квартире, произошло кровоизлияние в мозг…» [608] «Правда», 4.3.1953. Чтобы вообще никаких слухов не возникло, даже дачу заменили на квартиру.

Мемуаристы в один голос указывают на деловую активность Берия, который вроде бы злорадствовал. Впрочем, здесь чувствуется тень последующих разоблачений Берия. Кроме психологических домыслов (всматривался в глаза Сталина, громко потребовал машину…) ничего здесь нет. Ничуть не убедительнее попытки поклонников Берия доказать, что он горевал о смерти Сталина. Источники те же, трактовки противоположные. Во всяком случае, Берия был уже вечером 1 марта проинформирован о ночном происшествии и действовал не лучше других, сначала предлагая «не тревожить товарища Сталина», а затем поддерживая «официальную версию». Ближний круг Сталина имел все основания желать его смерти (слишком многие члены этого круга не дожили до 1953 года). Но нет никаких фактов, которые свидетельствовали бы о том, что Сталин был именно убит, а не оставлен без помощи, что привело к его смерти. Это все-таки разные статьи УК. Имеющиеся у нас факты дают основания полагать, что соратники и помощники допустили не «преступный умысел», а «преступную халатность».

Мотивы преступления вроде бы очевидны. Считается, что Сталин готовил замену прежнего поколения руководителей новым, выдвинувшимся во время войны. Правда, по другой версии, Сталин не доверял «военному поколению». В действительности, Сталин при подборе кадров руководствовался разными критериями. В 1952 г. на XIX съезде КПСС Сталин изменил устав партии. Вместо Политбюро был учрежден более широкий Президиум ЦК.

На пленуме ЦК Сталин подверг резкой критике Молотова и Микояна. Еще сказал, что собирается уходить – старый уже. Зал протестовал. Но это понятно – ритуал. Все помнили судьбу делегатов XVII съезда партии. Советологи гадают – что Сталин имел ввиду? Проверял зал на лояльность? А какую реакцию он ожидал по мнению шестидесятников? Сталин действительно был стар, и рассуждения об этом – вполне естественны. Естественно и создание кадрового питомника в виде Президиума ЦК. Тем более, что Сталин тут же создал его узкое бюро без Молотова и Микояна, но с Берия, Хрущевым, Маленковым и Булганиным. Что же теперь, Молотова и Микояна подозревать в убийстве Сталина.

Еще в контексте смерти Сталина нельзя не вспомнить дело врачей. Министерство государственной безопасности, воспользовалось заявлением электрокардиолога о том, что кремлевские врачи неправильно лечили Жданова, и обвинили большинство медиков, врачевавших Сталина и других “вождей” в сознательном вредительстве. Большинство арестованных по “делу врачей” были евреями (хотя было и немало не-евреев). В январе 1953 г. в связи с «делом врачей» антиеврейская кампания, набиравшая силу в СССР, получила новый импульс.

Инициатива в раскрутке антисемитских дел исходила из ведомства Маленкова и преследовала целью установление контроля над органами безопасности (в связи с этими делами был арестован Министр госбезопасности Абакумов). Одновременно, но в связи с личными злоупотребелениями был снят с должности и уволен начальник охраны Сталина Власик.

“Дело врачей” имело и еще одно важное последствие. Сталин остался без медицинской помощи. И охрана не столь надежна (хотя замена Власика не означала увольнения старых «охранников» Сталина).

Почему Сталин это допустил. Очень подозрителен. То есть подразумевается, что Власика и врачей репрессировали просто так. А это «не совсем верно». Были и злоупотребления, и «спорное» лечение Жданова врачами. Пусть не из вредительских целей. Но качество медицинского обслуживания чиновными врачами было неважным… А дальше – как подать вопрос вождю.

Значило ли все это, что Маленков и примкнувшие к нему Берия, Хрущев и Булганин собирались изолировать Сталина для убийства? Не вижу доказательств. Изолировать своевольного вождя можно было для собственного спокойствия. Мало ли, какие идеи придут ему в голову.

Советские чиновники всегда вели борьбу за расширение своих полномочий, сферы контроля. Так была устроена эта система. В действиях Маленкова нет ничего, что выходило бы за рамки этих мотивов.

Вот такой известный контекст. Не вдаваясь сейчас подробнее в подоплеку дела врачей и антисемитской кампании, приходится констатировать, что дела эти сами по себе не доказывают, что соратники Сталина замышляли его убийство, а сам Сталин готовил новую массированную чистку. Вся история правления Сталина сопровождается «делами», но полномасштабная кровавая чистка аппарата случилась лишь в 1937-1938 гг. Обличения Молотова и Микояна касались вполне конкретных прегрешений, и не бросали тень на «четверку» Берия, Хрущев, Маленков и Булганин. Так что сторонники версии о том, что Сталин на старости лет стремился не к покою, а к новым битвам, должны поискать какие-то новые аргументы.

Но им не досуг. Они уже приняли перспективу нового Большого террора за аксиому и рассуждают дальше: «И надвигавшийся террор 50-х годов ему нужен был, чтобы… Да, чтобы начать новую большую войну – войну с Западом. Последнюю войну, которая должна была окончательно сокрушить капитализм» [609] Радзинский Э. Указ. соч. С.607. , - дописывает свой триллер Э. Радзинский. Доказательства? Ну, какой с драматурга спрос – нету никаких доказательств. Художественное чутье одно.

У «четверки» мог быть абстрактный мотив не желать Сталину долгих лет жизни. Это – судьба предшественников. Сегодня фаворит, завтра – расстреляли. Но этот мотив слишком «общий», чтобы рисковать, вербовать Хрусталева на совершение теракта. То есть прямо подставлять голову под топор. Ради чего? Ситуация была под контролем, органы – в их руках. Значит, для трагического эпоса нужен мотив посерьезнее, чем постоянные опасения гнева вождя, которые преследовали членов «четверки» уже не одно десятилетие. Но это никак не доказывает, что они, прежде и потом не доверявшие друг другу, вдруг «сговорились и решились».