Игорь Рассоха - Прародина Русов

В другом месте об Эн-Меркаре говорится «жрец- правитель верховный, с гор-каменьев сияющих светлым сердцем (богини) Инанны избранный» [83, с. 36]. Сравним: «Характерна шумерская пиктограмма, обозначающай раба, которая может быть прочитана как « человек гор , чужак»» [86, с. 114]. Исключительно характерно также шумерское-слово AN.ŠU KUR.RA " лошадь " = "горный осел" [121, с. 66]. Т. е. лошадь — это «осел с гор ». Скорее всего, с тех же самых, с каких пришли в Шумер его древние правители. В шумерском письме знак «осел» служил детерминативом для «лошадей», «мулов» и даже для «верблюдов» [175, с. 190]. Получается, что лошадь — «иноземный осел».

Вообще при написании этой работы несколько раз поражался древности ряда жаргонных слов и выражений. Так, сравним шумерское определение иностранного «с гор» с нашим из-за бугра. Сравним также отразившиеся в древнейшей гидронимии индоевропейские слова *k [h]leŭo- «слава» и *laŭ- «добыча» [1, с. 834, 884] с жаргонными словами клёвый и лавэ.

Итак, Эн-Меркар — «правитель с гор», чужак-иностранец, который «вознесся из почвы Аратты». Понятно, что его безумное для людей иной культуры требование дани от далекой Аратты и реальное получение ее (хотя бы в обмен на зерно) произвели на коренных шумеров неизгладимое впечатление.

Само имя Эн-Меркара может иметь четкую индоевропейскую этимологию. Первая часть Эн- по-шумерски значит «Господин, владыка» [92, с. 662]. Собственное имя, таким образом, звучит как Меркар. Его индоевропейская этимология: *mer- "черный", "темный", k [h](e)r- "голова" [1, с. 646, 876, 1121]. Таким образом, получается Владыка Черноголовый (или просто нарицательная форма «владыка черноголовых»). Вспомним, что « черноголовые » — это самоназвание шумеров!

Между прочим, имеет индоевропейскую этимологию и имя внука Эн-Меркара, самого знаменитого правителя Урука — Гильгамеша. «Гильгамеш — аккадское имя; шумерский вариант, по-видимому, восходит к форме Биль-га-мес» [93, с. 302]. Итак, настоящее имя героя — Бильгамес. По-индоевропейски *b [h]el- общее название для класса растений, всего «живого неодушевленного», *ĝ [h]em- "земля", "почва" и *-es- именной суффикс [1, с. 468, 877, 218]. Итого получается что-то вроде «Плодородный». Вполне достойное имя для царя.

Если правители Урука и, возможно, ряда других городов Шумера были индоевропейскими жрецами, то в шумерском пантеоне должны были отразиться имена индоевропейских богов. В частности, праотцом всех богов и низших духов считался бог неба Ан ( Ану ). «Его имя пишется знаком, обозначающим понятие «бог» и ставящимся как детерминатив перед именами других богов» [94]. В индоевропейском слово *an-как раз имеет значение "бабушка", "прародительница" [1, с. 203]. Понятно, что Ан был одновременно и отцом, и матерью. «В аккадском пантеоне появляется Анту как женское соответствие Ану» [94]. В ирландских сагах Дану ( Ану , ср. ирланд. anae, «богатство», «процветание») признавалась матерью-прародительницей богов [92, с. 317]. Здесь еще стоит упомянуть греческую богиню Ананке — богиню судьбы и неизбежности, которым подчинены все прочие боги.

Однако в рассмотренной поэме об Эн-Меркаре Ан вообще не упомянут(а). Там жрец назван сыном бога солнца Уту. Имеет ли к нему отношение славянское слово « утро »? — Очень может быть. В частности, у славянских племен был широко распространен миф о колеснице Солнца, которую влекут водоплавающие птицы — утки или лебеди [95, с. 341–345]. Во всяком случае, и утка , и утро — древние слова с многочисленными индоевропейскими параллелями [248, с. 174, 176]. Но более очевидная аналогия — с упомянутыми выше нуристанцами из Афганистана. У них во главе общины и целого объединения племен стоял ута (uta) — наследственный верховный жрец с большой политической властью. «Ранг, или титул, уты калашумские информанты объясняли по-разному: отец, мастер, предводитель, духовный руководитель, судья и «высший авторитет в религии и законах». В селении Вайгал один информант считал, что Uta (Urta) — «как царь»» [159, с. 122, 159]. О древнейшем общеиндоевропейском характере термина uta в значении «высший авторитет в религии и законах» («как царь») свидетельствует его наличие в анатолийских языках: «Ликийское слово utã/en- обозначает центральное действующее лицо ритуала, в обязанности которого входило, в частности, произнесение сакральных текстов» [277, с. 6].

Эн-Меркар говорит о себе: «меня, кого Энлиль молодой избрал для Шумера, кого владыка Нудиммуд светлым сердцем выбрал» [83, с. 38]. С. Крамер считал слово Нудиммуд одним из имен-эпитетов бога Энки [83, с.225]. Правда, не объяснил, что, собственно, значит этот эпитет. Зато в ирландских сагах Нуаду — правитель богов из Племен Богини Дану, основных богов Ирландии. У кельтов Уэльса он почитался под именем Нудд [91, с. 250].

С. В. Конча дал интересный анализ общего индоевропейского мифа о битве разных поколений богов и творении мира из первосущества. При этом он отмечает практически буквальное совпадение этого мифа с вавилонским мифом о битве Мардука с Тиамат [344, с. 41]. Естественное объяснение этому — индоевропейское происхождение этого мифа еще в шумерскую эпоху.

Но самый важный из явно индоевропейских богов Шумера — Энлиль. В шумерской мифологии Энлиль отделил землю от небес и создал колесо [96, с. 649] — последнее особенно четко характеризует его индоевропейское происхождение. Собственно, он — Эн-Лиль, Владыка Лиль. Т. е. собственное имя этого бога — Лиль. В Аккаде и затем в Вавилонии его называли Эллиль. Это бог-покровитель города Ниппура — главного священного города Шумера. Он — Господин всех богов, «Могучая гора», «владыка, определяющий судьбы», чьи слова неизменны. «В мифах об Энлиле проявляется его сущность как божества плодородия и жизненных сил, а также необузданной стихийной силы. В гимнах и молитвах его часто сравнивают с диким быком, с ревущим ветром. В текстах нередко подчеркивается его злобность по отношению к людям. Так, именно Энлиль, по всей видимости, больше других богов виноват во Всемирном потопе. Он насылает на человечество постоянные бедствия — чуму, засуху и, наконец, снова потоп». В то же время Лиль создал мотыгу, скот и зерно [96]. По мнению же С. Крамера, Энлиль считался в Шумере добрым богом-творцом: «Это он сотворил день, он сжалился над людьми, он способствовал росту всех злаков, растений и деревьев на земле. Он был источником процветания и изобилия в стране, изобретателем мотыги и плуга» [83, с. 103]. Также интересно, что в шумерском гимне Энлилю подчеркивается его роль в предсказаниях: «Его дела — предсказанья благие (…) Он сам называет судьбы, и никто из богов его не видит!» [83, с. 105].