Игорь Рассоха - Прародина Русов

Аргументы насчет колесного транспорта и пресловутого «горного пейзажа» здесь уже были опровергнуты. Далее, совершенно непонятна такая точность в датировке лексических контактов с семитскими и картвельскими народами: именно «V — начало IV тысячелетия до н. э.». Во-первых, лексические параллели, как мы убедились, могут быть связаны еще с ностратическим языковым единством, уходящим в эпоху мезолита. Во-вторых, в начале IV тыс. до н. э. как раз началась эпоха индоевропейской экспансии, в т. ч. и на Кавказ и на Ближний Восток. В-третьих, во многих случаях речь идет о миграции культурных терминов, вроде тех же названий для "слона" и "осла". В общем, на этот аргумент Ε. Н. Черных можно также не обращать внимания.

Разберемся с действительно профессионально-археологическим доводом Ε. Н. Черных: «не найти нам и аргументов в пользу далеко зашедшего социального расслоения общества». Собственно, здесь снова содержится ссылка на выводы прежде всего лингвистики: «У индоевропейских племен уже далеко зашел процесс социальной дифференциации: у них существовали весьма развитые имущественные отношения и освященные традицией правовые нормы. Во главе племен стояли вожди, обладавшие важными прерогативами власти, уже наметилось деление среди полноправных свободных членов общества (военная знать, жречество, «общинники»), имелись и другие группы населения — неполноправные, зависимые, находившиеся на положении рабов; появились некоторые виды профессионального ремесла, развивались обмен и торговля» [158, с. 168–169].

Согласимся в целом с этой картиной. И сразу подчеркнем, что материалы среднестоговской культуры дают яркое археологическое подтверждение этой картине индоевропейского общества. Правда, с сожалением отметим, что первооткрыватель среднестоговской культуры Д. Я. Телегин и в этом вопросе дал абсолютно неверное толкование обнаруженных археологических фактов:

«В энеолите Нижнего Поднепровья и Степного Левобережья Украины отдельную группу памятников образуют могильники новоданиловского типа. В первом издании «Археологии Украинской ССР» они рассматривались в составе среднестоговской культуры, так как распространены в основном на той же территории, синхронны и имеют много общих черт в погребальном обряде с последней. Вместе с тем для новоданиловских могильников характерны черты, совершенно не свойственные типичным среднестоговским погребениям, что позволяет выделять их в особое культурное влияние медного века. …В отличие от среднестоговских, в конструкции могил новоданиловского типа важную роль играет камень, часто встречаются каменные гробницы, покойники сопровождаются обычно множеством медных украшений.

…Весьма важной категорией находок новоданиловского типа является боевое оружие или символы власти в виде каменной «трехчленной» булавы из погребения 24 Мариуполя, рогового молота зооморфного (?) вида из Ворошиловграда и медного молота, найденного в Петро-Свистуново.

…До некоторой степени загадочным фактом является то, что до сих пор не известно ни одно поселение, которое бы в культурно-хронологическом плане соответствовало курганным и бескурганным могильникам новоданиловского типа. …В долине Северского Донца и в Поднепровье, однако, существует категория памятников, которые, судя по составу находок, безусловно, имеют прямую генетическую связь с могильниками новоданиловского типа. Имеются в виду энеолитические клады кремневых изделий. …Гончаровский клад, например, содержит более 150 крупных ножевидных пластин, по великолепной технике изготовления, размерам и формам абсолютно аналогичных новоданиловским. Некоторые из этих пластин превращены в ножи. …Наличие в составе кладов нуклеусов, а также большого количества однотипных орудий без следов употребления, видимо, указывает на то, что перед нами клады мастеров древнего кремневого производства. Нет сомнений в том, что эта продукция предназначалась для обмена» [66, с. 311, 313, 318].

Почему-то Д. Я. Телегин решил, что речь идет о неких этнических различиях. Но как раз отсутствие «новоданиловских» поселений служит неопровержимым доказательством того, что здесь мы имеем дело с социальными отличиями, с погребениями социальной элиты индоевропейского общества [267, с. 71]. «Новоданиловские» погребения отличаются от обычных среднестоговских лишь тем, что это — богатые погребения, с явными признаками широкого участия в торговле и обмене, иногда с символами власти.

С другой стороны, в «новоданиловских» погребениях еще неясны различия между воинами и жрецами. Однако тут важным подспорьем служат материалы более поздней ямной культуры, с их достаточно богатым статистическим материалом: «Существенным, на наш взгляд, является тот факт, что погребения с повозками, в основном, связываются с 1-й обрядовой группой (скорченно на спине), а с топорами — с левосторонне расположенными погребенными… При этом инвентарь в обеих группах правителей в принципе однотипен: сосуды, украшения, производственный, ритуально-производственный инвентарь. Однако имеются и существенные различия. Так, серебряные спирали связаны почти исключительно с захоронениями с повозками, медные украшения (браслеты, бусина) — с погребенными с топорами» [130, с. 76–77]. При этом С. В. Иванова, с одной стороны, склонна «трактовать захоронения ямной культуры с целыми проушными топорами как могилы лиц, выполнявших властную функцию», причем это были лишь зрелые и пожилые мужчины [130, с. 76, 70, 221–223]. С другой стороны, она подчеркивает, что в погребениях с повозками никакого оружия не найдено, хотя в других захоронениях оно иногда встречается; притом с повозками были похоронены не только мужчины разного возраста, но и женщины и дети [130, с. 70, 227].

Итак, социальная элита распадалась на две группы. Эти археологические материалы прекрасно согласуются с данными лингвистики и этнографии. «Характерно, что как в древнеиндийской, так и в авестийской и в кельтской традициях первые два ранга — жрецов и воинов — характеризуются одинаковыми цветами, соответственно белым и красным, при цветовом различии по отношению к третьему рангу (земледельцев и ремесленников). Такие одинаковые цветовые ассоциации у первых двух рангов в индоиранской и кельтской традициях позволяют сделать вывод о древности такого противопоставления и его принадлежности к общеиндоевропейской эпохе [1, с. 788]. При этом белый цвет однозначно соотносился с серебром , а красный — с медью [1, с. 714]. Сравним: в ямной культуре «серебряные спирали связаны почти исключительно с захоронениями с повозками, медные украшения (браслеты, бусина) — с погребенными с топорами» [130, с. 76–77].