Александр Махлаюк - Римские войны. Под знаком Марса

«Вдобавок к простодушие и храбрости, – продолжает Страбон, – у них еще много глупости и хвастовства, а также страсти к украшению... В силу такой душевной пустоты они нестерпимы как победители и выглядят совершенно растерянными, потерпев поражение. Кроме того, к их глупости присоединяется еще варварский... обычай... возвращаясь после битвы, вешать головы врагов на шеи лошадям и, доставив эти трофеи домой, прибивать их гвоздями напоказ перед входом в дом...» Упоминает древний географ и о таком диком обычае галлов, как человеческие жертвоприношения.

Цезарь, как очевидец, внимательно наблюдавший галлов, дополняет эту характеристику. В своих «Записках» он указывает, что в Галлии существовали два привилегированных слоя населения – «всадники», т. е. племенная знать, из среды которой выбирались вожди, и жрецы – друиды. Последние имели очень большое влияние. Они были предсказателями, хранителями религиозных обычаев, толковали право и вершили суд. Их считали носителями вековой мудрости и тайных знаний, к которым они приобщались в ходе длительного специального обучения. Основная масса народа находилась фактически на положении рабов, попадая в зависимость от племенных вождей, окружавших себя свитой дружинников.

Справедливости ради надо сказать, что покорение галлов облегчалось отсутствием среди них единства. Галльские племена, не имея единого государства, жили отдельными общинами, иногда объединялись в непрочные союзы и группировки, беспрестанно воевавшие между собой. Внутри отдельных племен не только существовал раскол на знать и простонародье, но часто возникали враждующие группы, объединявшиеся вокруг вождя. Противоборствуя друг с другом, одни галлы становились союзниками римлян (впрочем, не очень надежными из-за кельтского непостоянства и коварства), другие приглашали на помощь германские племена из-за Рейна.

Такое положение дел, естественно, требовало от римского полководца качеств умелого дипломата, способного разобраться во всех этих противоборствах и обратить раскол галлов себе на пользу. И уже первые шаги Цезаря в Галлии показали, что он был первоклассным дипломатом. Без этого искусства ему едва ли удалось бы преодолеть те трудности и опасности, которые ждали его за Альпами.

Сразу же по прибытии к месту назначения Цезарь столкнулся со сложной проблемой. Многочисленное племя гельветов, населявшее западную часть современной Швейцарии, пришло в движение. Бросив свои города и села, они с детьми и женами, решили переселиться в богатые области юго-западной Галлии. Чтобы попасть туда, им нужно было всей 300-тысячной массой, включавшей более 90 тысяч хорошо вооруженных бойцов, пройти через римские территории в Провинции. Такое передвижение представляло очевидную угрозу для римлян, которые еще хорошо помнили о нашествии германских полчищ и о той помощи, какую оказали им гельветы.

Основные силы Цезаря в этот момент находились еще в Италии. Поэтому он приказал разрушить единственный мост через реку Родан, лежащую на пути варваров, и вступил с ними в переговоры, всячески затягивая их, чтобы, выиграв время, успеть соорудить надежную линию укреплений и дождаться подхода остальных своих легионов. Гельветы попытались двинуться в обход, через земли союзных с Римом племен. Те обратились к Цезарю за помощью, дав ему тем самым повод начать с подошедшими легионами преследование гельветов. Преследуя их, но избегая решительного сражения, Цезарь неожиданно свернул к городу Бибракте, чтобы пополнить там запасы провианта. Думая, что Цезарь отступает, гельветы решили первыми напасть на римлян. Однако Цезарь предвидел это и принял вызов. Расположив свои войска на выгодной позиции, Цезарь перед началом боя приказал увести своего коня и коней других командиров, чтобы не возникла даже мысль об отступлении. В упорном и ожесточенном сражении римляне одержали первую важную победу.

Под впечатлением этой победы наиболее влиятельные галльские вожди обратились к римскому полководцу за помощью против предводителя германского племени свевов Ариовиста, который по просьбе некоторых галлов явился из-за Рейна и стал занимать с многочисленными переселенцами земли Галлии. Это обращение от имени общего собрания галлов (возможно, сам Цезарь его и организовал) и отказ Ариовиста выполнить требования римлян дали Цезарю законный повод для войны. Германского вождя теперь можно было выставить опасным врагом, хотя всего лишь годом ранее он был провозглашен союзником римского народа.

Выступив против нового врага, Цезарь встретил неожиданное препятствие в рядах собственного войска. На расспросы солдат местные жители рассказали о германцах такое, что все войско оробело и пришло в смятение, а некоторые молодые командиры, придя в ужас, стали выпрашивать у командующего увольнения домой и составлять завещания. Казалось, и в самом деле было от чего ужаснуться. По словам галлов, германцы не страшатся никаких опасностей и лишений, привыкнув с детства купаться в холодной воде и ходить полуголыми в самые сильные морозы, они отличаются огромным ростом, изумительной храбростью и опытностью в употреблении оружия; в сражениях с ними невозможно выносить даже выражения их лица и дикого взора. Охваченное страхом войско готово было выйти из повиновения.

В этой критической ситуации, как не раз бывало потом, Цезаря выручили его твердая решимость, глубокое понимание солдатской души и ораторское искусство. Созвав военный совет с участием всех центурионов, Цезарь выступил с яркой речью. «Зачем, – с укором спрашивал он своих подчиненных, – вы отчаиваетесь в своей собственной храбрости и в осмотрительности своего полководца? Ведь с этим врагом померились силами на памяти наших отцов, когда Гай Марий разбил кимвров и тевтонов и войско явно заслужило не меньшую славу, чем сам полководец. Те, которые прикрывают свой страх лицемерной тревогой за продовольствие или ссылкой на трудные перевалы, те позволяют себе большую дерзость, отчаиваясь в верности полководца своему долгу. Если за мной вообще никто не пойдет, я выступлю с одним только десятым легионом, ибо те, с кем мне предстоит сражаться, не сильнее кимвров, а сам я не считаю себя полководцем слабее Мария».

Эта речь вызвала удивительную перемену в настроении всего войска. Десятый легион, к которому Цезарь особенно благоволил за его храбрость, через своих делегатов выразил полководцу благодарность и уверил в своей готовности к бою. Затем и остальные воины стали оправдываться перед Цезарем и осуждать своих начальников. Все воодушевленное войско последовало за полководцем.

Приближение римлян стало неожиданным для Ариовиста. Переговоры ничего не дали. Ариовист попытался уклониться от решительного сражения, так как женщины-предсказательницы на основании гаданий и примет возвестили ему, что нельзя начинать битву раньше новолуния. Узнав об этом, Цезарь решил напасть первым. Вот как он описал потом происшедшее сражение в своих «Записках» (о себе он говорит в третьем лице).