Александр Махлаюк - Римские войны. Под знаком Марса

«Воинов он ценил не за нрав и не за род и богатство, а только за мужество; а в обращении с ними одинаково бывал и взыскателен и снисходителен. Не всегда и не везде он держал их в строгости, а только при близости неприятеля; но тогда уже требовал от них самого беспрекословного повиновения и порядка, не предупреждал ни о походе, ни о сражении, и держал в постоянной напряженной готовности внезапно выступить, куда угодно. Часто он выводил ихдаже без надобности, особенно в дожди и праздники... Когда распространялись устрашающие слухи о неприятеле, он для ободрения солдат не отрицал и не преуменьшал вражеских сил, а напротив, преувеличивал их собственными выдумками...

Проступки солдат он не всегда замечал и не всегда должным образом наказывал. Беглецов и бунтовщиков он преследовал и карал жестоко, а на остальное смотрел сквозь пальцы. А иногда после большого и удачного сражения он освобождал их от всех обязанностей и давал полную волю отдохнуть и разгуляться, похваляясь обычно, что его солдаты и среди благовоний умеют отлично сражаться. На сходках он обращался к ним не «воины!», а ласковее: «соратники!» Заботясь об их виде, он награждал их оружием, украшенным серебром и золотом, как для красоты, так и затем, чтобы они крепче держали его в сражении из страха потерять ценную вещь».

В жизнеописании Цезаря, написанном Плутархом, отмечается, что он «пользовался такой любовью и преданностью своих воинов, что даже те люди, которые в других войнах ничем не отличились, с непреодолимой отвагой шли на любую опасность ради славы Цезаря... Подобное мужество и любовь к славе Цезарь сам взрастил и воспитал в своих воинах прежде всего тем, что щедро раздавал почести и подарки: он желал показать, что добытые в походах богатства копит не для себя, не для того, чтобы самому утопать в роскоши и наслаждениях, но хранит их как общее достояние и награду за воинские заслуги, оставляя за собой лишь право распределять награды между отличившимися. Вторым средством воспитания войска было то, что он сам добровольно бросался навстречу любой опасности и не отказывался переносить какие угодно трудности».

Тот же Плутарх приводит несколько примеров поразительного героизма и преданности солдат Цезаря. Среди них и такой:

«В Британии однажды передовые центурионы попали в болотистые, залитые водой места и подверглись здесь нападению противника. И вот один воин на глазах Цазаря, наблюдавшего за стычкой, бросился вперед и, совершив много удивительных по смелости подвигов, спас центурионов из рук варваров, которые разбежались, а сам последним кинулся в протоку, и где вплавь, где вброд перебрался на другую сторону, насилу преодолев все препятствия и потеряв при этом щит. Цезарь и стоявшие вокруг встретили его криками изумления и радости, а воин в большом смущении, со слезами бросился к ногам Цезаря, прося у него прощения за потерю щита».

Стоит добавить, что Цезарь лично помнил по именам многих своих центурионов и простых солдат. Нетрудно представить, каким боевым воодушевлением загорались их сердца, когда в разгар битвы к ним по имени обращался сам любимый император, напоминая об их прежних подвигах. Не бывало еще в истории Рима войска, более преданного своему вождю, чем легионы Цезаря. Ни одного мятежа и ни одного случая дезертирства не было в его армии за всю галльскую войну, несмотря на все невзгоды и трудности. На верность, закалку и доблесть таких солдат Цезарь мог положиться в любой ситуации. Вспыхнувшая в Риме после возвращения Цезаря из Галлии гражданская война убедительно это доказала.

Пока Цезарь воевал в Галлии, римская республика, подобно судну, оставшемуся без управления, все больше погружалась в пучину кризиса и безвластия. Противоборство между приверженцами различных политических «партий» достигло небывалой остроты. Сторонники знати, называвшие себя оптиматами,т. е. «лучшими», стремились всеми силами сохранить олигархические порядки, всевластие сената и свои привилегии. Противники олигархов называли себя популярами,т. е. «сторонниками народа», и опирались на столичных бедняков, составлявших основную и наиболее активную часть избирателей. Авторитет сенатской партии был подорван вопиющими злоупотреблениями и продажностью должностных лиц и судей. Выборы магистратов превращались в открытую куплю-продажу голосов или в кровавые вооруженные столкновения. Плутарх пишет, что «лица, домогающиеся должностей, сидели на площади за своими столиками с деньгами и бесстыдно подкупали чернь, а нанятый народ приходил в Собрание, чтобы бороться за того, кто дал ему денег, – бороться не с помощью голосования, а луками, пращами и мечами». В каждом квартале Рима популяры создавали вооруженные отряды своих сторонников из городского плебса. Оптиматы, в свою очередь, нанимали гладиаторов или вооружали собственных рабов. Во время консульских выборов 53 г. до н. э. в Риме разыгрались самые настоящие сражения, после которых, по свидетельству Цицерона, «Тибр был завален трупами граждан, ими были забиты общественные стоки, а рабам пришлось губками осушать потоки крови, хлынувшие с Форума». Впервые за всю историю Рима консулы так и не были избраны.

Статуя Цезаря

В этих условиях большинство сената и знати искало человека, способного твердой рукой навести порядок и в то же время сохранить олигархическую республику. Цезарь в глазах оптиматов оставался последователем Гая Мария, вождем демократии. А теперь он был тем более опасен, что после завоевания Галлии увеличил свою популярность среди широких слоев римских граждан и располагал сильной преданной армией. Наиболее подходящим кандидатом на роль спасителя отечества приверженцы олигархического строя считали Гнея Помпея, который совсем недавно был союзником и родственником Цезаря. В самом конце 60-х гг. I в. до н. э. Помпей сблизился с Цезарем и Марком Лицинием Крассом, самым богатым человеком в Риме. Этих трех деятелей объединило недовольство политикой сената. Заключив между собой соглашение – союз трех мужей (по-латински триумвират), Помпей, Цезарь и Красс получили возможность проводить в своих интересах любые законы и постановления. Для скрепления политического союза с Помпеем Цезарь отдал за него замуж свою дочь Юлию. Однако в 54 г. при родах Юлия умерла, а через несколько дней умер и ребенок, внук Цезаря. Тем самым порвалась самая важная нить, связывавшая Помпея и Цезаря. Год спустя во время похода в Парфию погиб Красс. Триумвират распался. Помпей, завидуя военной славе Цезаря, перед которой поблекла его собственная, стал склоняться к союзу с сенатскими кругами. В Цезаре он видел теперь только соперника в борьбе за власть.