Всеволод Волин - Неизвестная революция 1917-1921

Закон от 15.11.1932 предусматривал увольнение и выселение из ведомственного жилья промышленных рабочих и шахтеров за однодневный прогул. Указ СНК СССР от 28.12.1938 предусматривал систему наказаний за опоздания и «бездельничание на работе», по которому за 20-минутное опоздание следовало увольнение. Вскоре, с 26.06.1940 Верховным Советом СССР было принято постановление, по которому однодневный прогул наказывался шестью месяцами принудительных работ. Нужно учесть, что в СССР от непрерывности стажа зависели размеры пенсии и страховых пособий по болезни.

В 1929 на сдельной системе оплаты труда находилось 29 % общего числа рабочих. В 1931 — уже 65 %, а в 1938 — 75 %.

За пределами России подоплека «стахановского движения» недостаточно известна.

Термин возник от имени шахтера Стаханова, избранного партией большевиков и властями ввиду широкой кампании по интенсификации производительности труда. Магнаты «советского» неокапитализма стремились внедрить в СССР принципы системы Тейлора , при этом не желая называть ее своим именем и устроив так, чтобы инициатива исходила как бы снизу.

Однажды Стаханов, якобы по собственному почину, заявил своим начальникам, что открыл новый принцип организации труда в угледобыче, который позволит увеличить производительность в х раз. Правительство открытием «заинтересовалось», сочло его полезным, раздуло его и организовало широкую кампании за всеобщее внедрение нового метода.

На самом деле Стаханов, которого надоумила партия, как говорится, «открыл Америку»: его «новый» метод оказался старым, давно известным и возник по ту сторону Атлантики — речь шла о конвейере применительно к российским условиям. Но специфическая «рекламная кампания» сделала из него необыкновенную и гениальную находку. Глупцы и простаки за границей приняли это всерьез.

«Открытие» сыграло на руку государству-хозяину: прежде всего, оно позволяло надеяться на общий подъем производительности труда; затем, создавало условия для быстрого формирования слоя привилегированных рабочих , весьма полезного, так как эти привилегированные, как правило, были неплохими лидерами, призванными облегчить манипулирование и эксплуатацию рабочей массы ; наконец, в определенных кругах поднимало престиж государства-хозяина.

«Почин был положен» благодаря массированной рекламе в печати, на митингах и т. д. Стаханова объявили «героем труда», наградили… Его система стала применяться в других отраслях промышленности. Повсюду нашлись завистники — «соревнующиеся», — которые начали подражать ему и даже кое в чем превзошли. Все эти люди надеялись выделиться, «выдвинуться из рядов», «сделать карьеру», разумеется, в ущерб всем рабочим, вынужденным смириться с новыми темпами, то есть с возросшей эксплуатацией под наблюдением «героев». Последние делали карьеру за счет других. Они добивались преимуществ и привилегий в той мере, в какой им удавалось применять систему и вовлекать в нее массы. «Соревнование стахановцев» друг с другом породило «сверхстахановство».

Массы рабочих быстро осознали подлинный смысл новации. Не имея сил создать для противостояния «сверхэксплуатации» массовое движение, они проявляли свое недовольство в многочисленных актах саботажа или мести, вплоть до убийства слишком рьяных «стахановцев». Чтобы подавить антистахановское движение, пришлось прибегнуть к крайне суровым мерам. Впрочем, затею вскоре оставили. Ее последствием явился своего рода рабочий карьеризм, играющий в производстве весьма незначительную роль.

Милюков П. Н. Россия на переломе: Большевистский период русской революции. т. 1, Париж, 1927, с. 123, 124.

Большевики утверждают, что если бы они не взяли власть, это сделала бы контрреволюция, и Революция потерпела бы поражение. Утверждение это немногого стоит. Большевики смогли захватить власть, потому что широкие народные массы были на стороне Революции . Особенно рабочие, крестьяне и солдаты. Рабочие, захватившие заводы, крестьяне, взявшие землю, революционеры, помогавшие тем и другим, и солдаты, поддерживавшие Революцию, — какая сила без промышленности, средств, массовой поддержки и армии смогла бы остановить ее? Заграница? Кто знает, как сложилась бы ситуация в других странах и их отношение к событиям, если бы русская Революция пошла по пути, за который выступали анархисты? Кто знает, каковы бы тогда оказались последствия? В тот момент необходимо было публичное обсуждение двух концепций. Большевики же предпочли удушить своих соперников. Результаты этого мир испытывает на себе уже четверть века.

В Украине прямой продуктообмен между городскими рабочими и крестьянскими организациями налаживался на практике в короткий период между октябрем 1917 и германской оккупацией, — разумеется, встречая саботаж со стороны большевистской власти. См., например, воспоминания Н. Махно или А. Горелика.

Постановлениями от 9 и 13 мая 1918 Совнарком и ВЦИК ввели режим продовольственной диктатуры: все продовольственное дело, в т. ч. закупка хлеба по установленным государством ценам, передавалось в ведение Наркомата продовольствия. Для борьбы со «спекулянтами» и «укрывателями излишков хлебных запасов» наркомату предоставлялись чрезвычайные полномочия.

Декрет о борьбе со спекуляцией принят Совнаркомом 22 июля 1918 г.

21 марта 1921 г. ВЦИК утвердил Постановление о замене продразверстки натуральным налогом, разрешавшем крестьянам оставлять у себя часть произведенной продукции. Через несколько дней декретом Совнаркома была разрешена свободная торговля сельскохозяйственными продуктами. С конца 1921 началась денационализация мелкой и даже некоторых предприятий средней промышленности.

Курс на ускоренную коллективизацию сельского хозяйства был принят на ноябрьском 1929 года пленуме ЦК ВКП(б).

Закрепощение колхозников обеспечивалось отсутствием у них паспортов. Распределение произведенной колхозами продукции в описываемое Волиным время иллюстрируется официальной статьей А. Ариной «Колхозы в 1938 году» (журнал «Социалистическое сельское хозяйство», 1939, № 12): государство забирало в той или иной форме (обязательные поставки, оплата услуг МТС и т. д.) 38,1 % зерна, в фуражный и семенной фонд поступало 32,2 % зерна, на распределение среди колхозников (включая административный аппарат) оставалось 27,7 %. В не-зерновых отраслях хозяйства картина складывалась еще более красочная: в виде обязательных поставок и натуральной оплаты МТС государство изымало в 1937–1938 гг. 54,7 % семян подсолнечника, 99,8 % сахарной свеклы, 95,1-98,5 % хлопка, 30 % мяса, 44 % молока. (Здесь и далее данные взяты из работы Т. Клиффа «Государственный капитализм в России», 1991.)