Всеволод Волин - Неизвестная революция 1917-1921

Однако, как нам известно, во многих регионах — в частности, на востоке и юге страны — большевикам не удалось одержать полной победы. Вскоре заявили о себе контрреволюционные силы; они окрепли и вызвали Гражданскую войну, продлившуюся до конца 1921 года.

Одно из них, руководимое генералом Деникиным (1919 г.) обрело угрожающие для большевистской власти масштабы. Летом этого года из Южной России (Дон, Кубань, Украина, Крым, Кавказ) армия Деникина дошла почти до Москвы. (Далее читатель узнает, в чем заключалась сила этого движения и как удалось избежать грозившей опасности, и на этот раз независимо от «политической власти» большевиков, готовой было пойти на попятный.)

Очень опасным был и мятеж белого генерала Врангеля [50].

Реальная угроза исходила и от движения под военным командованием адмирала Колчака на востоке страны.

Другие контрреволюционные выступления, вспыхивавшие в разных регионах, были не столь значительны.

Большинство этих движений в определенной степени пользовались поддержкой, в том числе материальной, иностранных интервентов. Другие поддерживались и даже политически руководились умеренными социалистами: правыми эсерами и меньшевиками [51].

С другой стороны, власти большевиков приходилось вести длительную и трудную борьбу против: 1) своих бывших союзников, левых эсеров; 2) анархистского движения . Естественно, левые боролись с большевиками не на стороне контрреволюции, напротив, они действовали во имя «подлинной социальной Революции», преданной, как они считали, стоявшей у власти партией большевиков.

Мы подробнее рассмотрим все эти движения в последней части нашей книги. Здесь же отметим, что возникновение и особенно масштабы контрреволюции явились неизбежным результатом несостоятельности большевистской власти, ее неспособности организовать новую экономическую и общественную жизнь. Далее читатель увидит, какое реальное развитие получила октябрьская Революция, и какими средствами новой власти удалось в конце концов утвердиться, овладеть положением и по-своему «решить» проблемы Революции.

В общем и целом, только начиная с 1922 года стоявшие у власти большевики смогли окончательно почувствовать себя — по крайней мере, на определенный исторический момент — хозяевами положения.

Потрясения, вызванные взрывом 1917 года, завершились. Теперь на развалинах царизма и феодально-буржуазной системы предстояло начать строительство нового общества.

Нашей основной задачей является определить и рассмотреть, по мере возможности, то, что в русской Революции остается неизвестным или малоизвестным .

Подчеркнем один момент, которому на Западе не придается большого значения или, скорее, рассматривается он весьма поверхностно.

Начиная с октября 1917 года русская Революция вступает в совершенно новую область: великой Социальной Революции . Она идет по особому, неведомому пути.

Отсюда следует, что развитие Революции приобретает новый, необычный характер.

(С этого момента наш рассказ будет отличаться от всего, что было написано выше. Сама тема диктует нам изменение его общей направленности, составных частей, самого языка повествования. Это не должно удивлять читателя.)

Перейдем к другому, менее известному аспекту, который для многих окажется неожиданным. Ранее мы, однако, уже затрагивали эту проблему.

В пору кризисов, предшествовавших октябрьской Революции 1917 года, лишь большевизм предлагал как руководство к действию концепцию Социальной Революции. Если не говорить о доктрине левых эсеров, по своему политическому, авторитарному, государственническому и централистскому характеру близкой к большевизму, а также о некоторых других подобных незначительных объединениях , в революционных кругах и в среде трудящихся масс оформилась и распространилась другая фундаментальная и последовательная идея подлинной Социальной Революции: анархистская идея.

Ее влияние, поначалу очень слабое, в ходе событий возрастало. В конце 1918 года оно достигло таких масштабов, что большевики, не допускавшие никакой критики — и, тем более, противоречий или оппозиции, — серьезно обеспокоились . С 1919 до 1921 года им пришлось вести жестокую борьбу против этой идеи — не менее длительную и напряженную, чем борьба против реакции.

Здесь необходимо подчеркнуть еще один момент, не получивший достаточной известности: находившийся у власти большевизм боролся против анархистской и анархо-синдикалистской идеи и движения не в сфере идеологии, не честными и законными средствами — он использовал те же репрессивные методы, открытое насилие, что и в своей борьбе с силами реакции. В начале у либертарных организаций бесцеремонно отобрали штаб-квартиры, пропаганда и другая деятельность анархистов оказались под запретом. Большевики лишили народные массы возможности услышать голос анархистов, вызвали к ним недоверие. Но поскольку, несмотря на все запреты, идея продолжала завоевывать массы, большевики быстро перешили к более решительным действиям: арестам, объявлениям вне закона, смертной казни. Тогда началась неравная борьба двух течений — одно стояло у власти, другое противостояло ей, — вылившаяся в некоторых регионах страны в настоящую гражданскую войну. На Украине, в частности, эта война продлилась более двух лет и вынудила большевиков мобилизовать все силы для удушения анархистской идеи и подавления вдохновлявшегося ей народного движения.

Таким образом, борьба между двумя концепциями Социальной Революции, между Властью большевиков и отдельными движениями трудящихся масс заняла очень важное место в событиях периода 1919–1921 гг.

Однако по понятным причинам все авторы без исключения, от крайне правых до крайне левых — мы не говорим о либертарной литературе — обходят этот факт молчанием . Это обязывает нас рассмотреть его с максимальной точностью и обратить на него особое внимание читателя.

С другой стороны, возникают два вопроса:

1. Если накануне октябрьской Революции большевизм одобряло подавляющее большинство населения, то почему анархистские идеи столь быстро завоевали массы?

2. Какова была в точности позиция анархистов по отношению к большевикам и почему последние повели борьбу — и борьбу жестокую — против либертарной идеи и движения?

Ответ на эти вопросы во многом поможет нам показать читателю истинное лицо большевизма.

Сравнение обеих идей и обоих движений в действии позволит лучше узнать их, дать им справедливую оценку, понять причины войны между двумя лагерями и, наконец, «прощупать пульс» Революции после большевистского октябрьского переворота.