Олег Казаринов - Неизвестные лики войны

Odor mortis (Запах смерти)

Человеческая психика так устроена, что быть разрубленным боевым топором в сражении, сгореть в танке, пойти на дно в «гробу» тонущей подводной лодки представляется нам более лёгким и естественным, чем оказаться отравленными ядовитыми газами. Возможно, человека так пугает мысль о предсмертных мучениях (словно заживо гореть или тонуть не так страшно). Даже радиация нас не столь страшит, ибо её не чувствуешь, а испытывать удушье в той или иной степени приходилось практически всем (хотя бы когда задерживаешь дыхание под водой или до слёз наглотаешься дыма у дачного костра).

Может быть, отождествление себя с каким-то насекомым, которого травят дихлофосом, кажется наиболее отвратительным.

Может, разум отказывается признавать нашу беспомощность перед вездесущей, бесплотной смертью, которая отнимает у нас живительный воздух. Все человеческие инстинкты восстают против этого. Ведь в воздухе, в возможности дышать, дышать даже перед смертью, человеку не вправе отказать никто!

Оказывается, вправе.

И право на это имеет война…

Где-то глубоко сидящий в подсознании страх каждый раз даёт о себе знать, когда мы видим человека в противогазе: «Опасность!» Эту эмоцию нередко используют кинематографисты для нагнетания в фильмах атмосферы кошмара, будь то детектив, космическая фантастика или фильм ужасов о мутантах. Во времена «холодной войны» образ натовского солдата в противогазе смотрел на нас с пропагандистских плакатов, со страниц газет и журналов, с экранов телевизоров. Наглядные пособия по гражданской обороне были полны цветными иллюстрациями, на которых люди в ОЗК и противогазах, напоминающие гигантских резиновых кузнечиков, с механическим однообразием тушат городские пожары, разбирают завалы, эвакуируют детей — таких же жутковатых кузнечиков, только поменьше. Играющие в войну мальчишки тоже пугают друг друга раздобытыми где-то противогазами.

Уродливая маска, превращающая голову в бело-зелёный череп со стеклянными иллюминаторами глаз, заставляет забыть, что за ней скрывается человек. Благодаря ей солдат сразу становится неким существом, бесстрастным демоном, не знающим страха и милосердия, к которому бесполезно обращаться с проклятиями и мольбой.

В результате, несмотря на свою защитную функцию, противогаз стал олицетворением войны и смерти…

Во все времена во время боевых действий воюющие старались отравить жизнь своим врагам в буквальном смысле этого слова: травили колодцы, лишая противника источников питьевой воды, сыпали отраву в вино и пищевые котлы, использовали отравленные стрелы. (Их наконечники обмазывали либо ядами растительного происхождения, либо обычными нечистотами — грязью, калом, гнилым мясом, — что вело к заражению крови.) Осаждающие забрасывали в осаждённые города полуразложившиеся трупы животных.

К чему это могло привести, описано в книге Л. Гумилёва «От Руси до России».

«Войска хана Джанибека осадили сильную генуэзскую крепость Кафу (современная Феодосия). Поскольку генуэзцы имели флот, а татары — нет, крепость была для них практически неприступна. И тогда Джанибек приказал забросить катапультой в крепость умершего от чумы человека. Труп перелетел через стену и разбился. Естественно, в Кафе началась чума. Генуэзцы были вынуждены оставить Кафу, и уцелевшая часть гарнизона отправилась домой. По дороге покинувшие Кафу остановились в Константинополе — чума прошла по Константинополю и пришла в Европу. В это же время происходила миграция с востока на запад азиатской крысы-пасюка. Поскольку крыса — это переносчик чумы, „чёрная смерть“ поползла по всей Западной Европе. Вымерла большая часть Южной Италии, три четверти населения Германии, 60 % населения Англии; через Германию и Швецию „чёрная смерть“ попала в Новгород, через Новгород и Псков — в Москву, где от неё умер и князь Симеон Гордый».

Кстати, по странной иронии войны Симеон Гордый считался союзником Джанибека.

Наверное, многие полководцы, наблюдая во время войн за результатами мора, мечтали применить против врага подобное «оружие массового поражения». Однако при отсутствии элементарных знаний в области вирусологии, бактериологии и микробиологии сделать подобный процесс умерщвления управляемым было невозможно.

Единственное, на что хватало европейских колонизаторов, так это на подбрасывание воинственным индейцам одеял из-под больных оспой с целью вызывать в их племенах смертельную эпидемию.

А вот газы были под рукой.

Первыми использовать газы в военных целях стали китайцы. Правда, это были кишечные газы. Они кормили солдат варёным на молоке горохом с отростками бамбука, после чего вояки наполняли кишечным газом бычьи пузыри.

Их привязывали к камням и с помощью катапульт забрасывали во вражеский горящий город.

Было ли это на самом деле, или дошло до нас лишь в виде полукурьёзной легенды — сказать трудно.

Но участник Второй мировой войны, бывший ефрейтор вермахта Ганс Крюгер, рассказывал в мемуарах, как в Белоруссии ему пришлось пережить весь ужас взрыва кишечных газов. «Батальон, в котором служил Крюгер, после карательного рейда вернулся в казарму поздним вечером. На ужин дали гороховый суп и варёный картофель. Аппетит у всех был зверский, и солдаты завалились спать с плотно набитыми животами. Партизаны, как считает Крюгер, каким-то образом узнали, что они ели, и бросили в окно бутылку с зажигательной смесью. Казарму потряс страшный взрыв. Ганс оказался среди немногих счастливчиков, кому удалось выпрыгнуть из окна и сбить огонь с горящих кальсон». (Этот эпизод следует отнести к разряду солдатских анекдотов. Концентрация H2S, необходимая для образования взрывчатой смеси, превышает смертельную при вдыхании (Примеч. ред.).

Не только взрывоопасность кишечных газов, но и губительное воздействие ядовитых паров на организм человека было подмечено давно. Дым пожарищ, испарения вулканов, болотный газ и газы металлургического производства (выплавка железа, бронзы, меди и т. д.) — всё это заставляло работать военно-инженерную мысль в области их практического применения.

Согласно некоторым источникам, ещё Фукидид упоминал об использовании боевых газов спартанцами в Пелопоннесской войне 431–404 гг. до н. э.

Трудно сказать, что это были за газы. Возможно, просто дым костров, который мог ослепить противника и заставить его расстроить свои ряды. Позднее этот приём часто практиковали для «выкуривания» наиболее упорных защитников, засевших в крепостных сооружениях. У основания башен раскладывали костры, и враги угорали в их дыме.