Владимир Мединский - О русском рабстве, грязи и «тюрьме народов»

В деятельности приказов смешивались судебные и административные функции, а ведомственный принцип самым причудливым образом смешивался с территориальным. Система приказов вовсе не образовывала стройного единства, и функции между ними разграничивались крайне плохо.

Существовал Разбойный приказ — для ведения уголовных дел. А одновременно с ним существовал Сибирский приказ. И какой из них должен был вершить суд над разбойником, промышлявшим с кистенем под Тобольском или под Томском?

К середине XVII века насчитывалось до 80 приказов, а в каждом из них был свой штат — от 3 до 400 человек. Всего в Москве в 1640 году было 837 приказных людей.

В 1660-е годы во всем государстве было порядка 100 дьяков и 1000 подъячих. К концу XVII века число приказных в Москве возросло до 3 тысяч человек. Но и этот «распухший аппарат» представлял собой совершенно ничтожное число чиновников для управления таким большим государством!

Во Франции с ее 20 миллионами населения в конце XVI века только на службе короля было не менее 30 тысяч чиновников. А еще примерно такое же число профессиональных юристов считались «людьми свободных профессий», то есть кормились в режиме свободного рынка, но тоже были очень важным элементом системы управления страной. Получается, в Московии на душу населения приходилось в десять, даже в пятнадцать раз меньше чиновников, чем во Франции!

Удивления достойно это чиновное малолюдство. Страна с населением в 10–12 миллионов человек управляется тысячей чиновников! От силы 3 тысячами…

Это стало возможным только потому, что государство опиралось на местное самоуправление. Но самое удивительное, что иностранные критики порядков Московии совершенно упустили из виду это важнейшее обстоятельство! Впрочем, этому-то как раз не стоит удивляться.

Наши предки, «привыкши» управлять самостоятельно, общественный статус чиновника считали за «тьфу». В Европе быть чиновником было необычайно престижно. В том числе в Британии, гордящейся без меры своими демократическими традициями. Не будем и говорить о высочайшем положении чиновничества в странах Востока. Даже в Японии, самой демократичной из восточных стран, чиновники находились в особо большом почете. Стать чиновником в Китае было счастьем для всякого, управление страной велось исключительно бюрократическими средствами. Извините, но за возможность сыну попасть в элитный круг чиновников «императорской администрации» китайские родители нередко САМИ отдавали свое дитя на кастрацию. Ведь у евнуха шансы занять почетный и, главное, доходный государственный пост были несравненно выше, чем у нормального здорового мужчины.

И в Индии, в мусульманском мире чиновник был важнейшим человеком для государства и очень уважаемым членом общества. Но не в России.

Общее мнение о «приказных крючках» в Московии было таково, что публика это нечестная, вороватая, ведет себя «не по правилам», и вообще люди в приказах сидят нехорошие. Приказных обвиняли во множестве грехов. В покупке должностей. В небескорыстном отправлении суда и предвзятом трактовании закона. В том, что они делились неправыми доходами с высшими, и высшие покрывали их. Взяточничество и рвачество «приказных» возмущало людей чрезвычайно. В фольклоре образ дьяка — один из самых непривлекательных.

Что же говорить о подьячем?

«Я не подьячий породы собачьей, не стану бросаться да лаяться», — такую поговорку записали русские фольклористы еще в XIX веке, когда про эту чиновную должность уже никто и слыхом не слыхивал.

«Подьячего бойся и лежачего», — из той же оперы.

Служилые люди Московии, ее армия, намного больше уважаемы в народе. Но и служилых мало: около 300 тысяч на всю страну. Из них помещиков — порядка 30 тысяч, и еще столько же имеют такие же права, но не имеют земли.

Во Франции дворян порядка 1 миллиона: 5 % всего населения. В Московии — 60 тысяч, то есть 0,5 %.

Верхушка аристократии — бояре, имевшие не поместья, даваемые на время, за службу, а вотчины, переходившие по наследству. Боярских родов было от 30 до 40, потому что людей постоянно возводили в бояре за заслуги. Знатнейших родов из них — 16. Общее число взрослых мужчин во всех этих родах в середине XVII века не превышает и 300.

Во Франции того же времени мы видим до 1000 семей титулованного дворянства. Активного мужского населения в них до 12 тысяч человек.

Получается, аристократов «на душу населения» во Франции в 25 раз больше, чем в России!

Согласно исследованиям А. Буровского, во Франции того времени вообще редко возводили в дворяне, — дворянами в основном рождались. В Британии эсквайром считался всякий, у кого доход был больше 40 фунтов стерлингов в год. Но и в Британии лордами рождались и почти никогда не становились.

А в России это было возможно!

Аристократия заседала в совещательном органе при царе: в Боярской Думе. И была Боярская Дума сравнительно… демократична по составу.

При Алексее Михайловиче из 60 членов Думы было 5 бояр, не принадлежащих к знатным родам, 5 думных дворян и 4 думных дьяка. Итого, из 60 человек 14 имели вовсе не аристократическое, а «демократическое» происхождение.

При сыне Алексея Михайловича, Федоре Алексеевиче, в 1688 году, уже 35 из 57 членов Думы были выдвиженцами, которые сами сделали карьеру.

В британскую Палату лордов попадал всякий, кто наследовал потомственный титул пэра. [306]Конечно, какой-то процент лордов король вводил в нее «за особые заслуги», пожизненно. Но таких пэров в Англии было гораздо меньше, чем думных дьяков в составе Боярской Думы.

Инструментом учреждения власти и связи власти с народом выступают Земские соборы. Почему-то считается, что они полностью зависели от царя, и что их полномочия были совершенно декоративные, значительно меньше, чем у британского парламента, Генеральных штатов во Франции или кортесов в Испании.

Мнение иностранцев для нас не столь уж важно, но все-таки любопытно, что они, бывая в Москве в XVI–XVІІ веках, сразу понимали, что такое Земский собор. Для польского подданного Филона Кмиты Собор 1580 года — сейм, англичанин Джером Горсей называет собор 1584 года парламентом, ливонский дворянин Георг Брюнно признает собор 1613 года риксдагом.

Немец Иоганн-Готгильф Фоккеродт приходит к выводу, что это был «род сената».

Русский посланник в Англии в 1646 году Герасим Дохтуров описывает английский парламент со сходной симметрией: «Сидят в двух палатах; в одной палате сидят бояре, в другой — выборные из мирских людей». Бояре — по-английски лорды.

400 лет назад понимание было, а потом — раз, и исчезло…

Земский собор — прообраз Съезда народных депутатов Всея Руси.