Владимир Мединский - О русском рабстве, грязи и «тюрьме народов»

Процесс длился несколько лет. Климент V то пробовал защищать несчастных, то порывался отстранить от процесса светских судей и заменить их только инквизиторами, которые подчинялись бы лично папе. Но против был не только король Франции, но и Генеральные штаты.

Тамплиеров обвинили во всех смертных грехах, включая педерастию и развращение малолетних. Не без участия демократического органа — Генеральных штатов.

Король предал тамплиеров светскому суду, суд объявил рыцарей виновными во всех преступлениях, которые им вменялись, — от педерастии до поклонения сатане.

И постановил сжечь руководителей ордена. Папа подчинился… В 1312 году он объявил орден уничтоженным, и Филипп завладел почти всем его имуществом.

Были ли виновны тамплиеры хоть в чем-то, кроме гордости, переходящей в заносчивость, и рачительности, переходящей в алчность, крайне маловероятно. По крайней мере, в Испании и в Португалии к ним отнеслись лояльнее и после упразднения ордена позволили влиться в другие ордена.

Есть мрачная легенда о том, как Великий Магистр Ордена тамплиеров Жак Моле, приговоренный к сожжению на костре, проклял Филиппа и его потомство, а также министра Ногаре и папу Климента V. «Не минет и года, как вы последуете за мной!», — воскликнул Жак Моле, обращаясь к «судебной тройке», когда первые языки пламени коснулись его пят.

Железный Король скоропостижно умер 29 ноября 1314 года… Судя по всему, от инсульта. В течение года при таинственных обстоятельствам ушли из жизни и Ногаре, и сам папа римский. Проклятие тамплиера действовало эффективно, если верить легенде.

Считается, что вообще вся династия Филиппа угасла именно от этого проклятия.

Но Генеральные штаты остались! Они еще много раз созывались по инициативе королевской власти в сложные моменты истории. На них опиралась власть во время бесконечной Столетней войны 1337–1453 годов, [234]в период народных восстаний XIV века. Порой активных участников заседаний королевская власть брала в свою администрацию. [235]

5 мая 1789 года в условиях острого политического кризиса накануне Великой французской революции король вспомнил о демократии и созвал Генеральные штаты. Каждое сословие заседало в Генеральных штатах отдельно. В июне 1789 года депутаты третьего сословия «отделились» и объявили себя Национальным собранием, органом, который должен дать Франции новые законы. С этого и началась череда страшных и кровавых событий, о которых во Франции до сих пор говорят с придыханием: Великая революция 1789–1793 годов…

В Нидерландах (Голландии) с 1463 года тоже возникло высшее сословно-представительское учреждение под названием Генеральные штаты.

Голландия хотела освободиться от власти испанских королей и создала собственный орган «суверенной нации».

В Испании с XVII века появились Генеральные кортесы — то же самое, что Генеральные штаты.

Идеи Гийома Ногарэ продолжали жить и побеждать. Это же очень важная идея для демократии! Действительно: жители государства имеют право быть коллективным сувереном. Красота! Ни король, ни церковь не нужны.

Есть здесь, правда, одна деталь: никто толком не знает, что же такое нация. Скажем, крупнейший западный теоретик понятия «суверенитет» Бенедикт Андерсон говорит о нациях как о неких надуманных общностях — «воображаемых сообществах». Это феномен в первую очередь культурный и только потом этнический и социальный. [236]

О смысле термина спорят и спорят. Вот мнение известного российского специалиста в сфере государственного управления Г. В. Атаманчука относительно термина «суверенитет»: «Научное представление о его сущности, содержании и формах реализации до сих пор так и не создано. Этим термином оперируют, кому как хочется». [237]

Но ведь оперируют, и уже давно — больше 200 лет!

Нация суверенна… Но непонятно, что такое нация: понятие это политическое, этническое или языковое?

Впервые понятие нация в его современном значении стало использоваться в ходе Французской революции, когда возникла необходимость сформировать некую общность взамен «подданства французской короны».

Революционеры XVIII века провозгласили: нация имеет право выступить против короля. Получилось как-то странно. Содержание термина оставалось неясным. При королях общность подданных была чисто политической. Бретонцы, гасконцы и бургундцы были подданными монарха и могли быть вполне лояльны трону… Они подчинялись французскому королю, а никакой не «французской нации».

Революционеры говорили от имени всех, но лихо включали во «французскую нацию» народы, которые себя французами вовсе не считали. Стремление бретонцев и жителей Юга Франции обрести независимость от Парижа они «почему-то» считали не стремлением нации к самоопределению, а государственной изменой. В результате в Бретани было убито больше 100 тысяч крестьян и священников, которые полагали: они должны или подчиняться общему с французами королю, или быть независимыми. Подчиняться французам они не хотели, частью французской нации себя не считали.

Вандейские войны вспыхнули в 1793 году и повторялись несколько раз до 1815 года, до вступления союзников во Францию. До сих пор считается, что это были восстания упертых роялистов, поощряемых Англией, что революционная армия входила в Бретань, якобы как в гнездо контрреволюционеров. До сих пор во Франции не хотят замечать национальной подоплеки «восстаний в Вандее».

С легкой руки французов идеи национального самоопределения и национального суверенитета покатились по Европе… и по всему миру. [238]

Идеология национализма проста: нужно обособить и вычленить отдельную нацию из общего числа народностей, проживавших до ее возникновения на определенной территории. Стоит обособиться, и национализм начинает работать на становление, защиту и укрепление своей нации. Своей — но вовсе не всех остальных!

В Австрии во время революции 1848 года венгры требовали освобождения от власти немцев и их императоров. Освободились. На месте Австрии возникла Австро-Венгрия, состоявшая как бы из двух государств. Но уже в ходе революции венгры подавляли восстания румын и славянских народов. И подавляли более жестоко, чем австрийцы: сносили артиллерийским огнем деревни с лица земли, убивали пленных, сгоняли с земли людей по национальному признаку…

С их точки зрения это было логично: венгры боролись за демократию… Но за какую? За венгерскую. Для венгров, а вовсе не для словаков или румын.

Так повторялось потом много раз, когда необходимо было обосновать государственность колоний, поставить под сомнение власть Австро-Венгерской, Британской, Германской, Российской империй. И каждый раз была востребована идея национального суверенитета.