Дмитрий Гаврилов - Время богов и время людей. Основы славянского языческого календаря

Разгул масленичных пиров сопоставим с Осенинами или Богачом (Таусенем) – праздником осеннего равноденствия. Изобилие ритуальных пиршеств, присущее этим событиям, хоть и зеркально отражает друг друга, имеет разную природу. Осмелимся предположить, что в языческие времена на пору февраля–марта могли приходиться обрядовые ограничения на некоторые виды пищи. По любопытному предположению Н. Н. Сперанского (Велимира), весенние ограничения на употребление мяса могут быть связаны с тем, что корова – одно из основных домашних животных – приносит потомство именно в это время. Перед отелом у нее пропадает молоко. Более того, люди прошлого могли ограничивать себя в мясе из опасения повредить животным симпатическим образом (магия подобия). Таким образом, мяса и молока как бы наедались «впрок».

Однако под влиянием все того же великого поста многие правила и обычаи оказались утрачены, следствием чего стало отсутствие в России ХІX в. специальной масленичной трапезы в определенный день и час и с набором определенных кушаний. Историк Н. И. Костомаров отмечал, скажем: «Блины не составляли принадлежность Масленицы, как теперь, символом Масленицы были пироги с сыром и хворосты с маслом». То же писал и краевед Н. Титов в «Вологодских губернских ведомостях»: «Лет 30 назад <���…> блины здесь… совсем не употреблялись о Маслянице» (Титов Н., 1852, с. 52); приготовление к празднованию состояло «в пряжении» разного «пирожнаго»: сырников, яичников, ягодников, крестиков, плетушек, розанчиков, хворостов и др. Поскольку православная церковь рассматривала сыропустную неделю в качестве времени подготовки к великому посту, священники запрещали мясную пищу, главное место отводилось рыбным и молочные блюдам. Однако сыр, масло, творог и другие молочные продукты, нужно рассматривать в первую очередь как «ахвяравальную ежу апекуну сялянскай гаспадаркі Богу Вялесу» (Сысоў, 1997, с. 70).

И в этом прослеживается очевидная параллель с февральскими праздниками…

Конец апреля – первые числа мая, в общем-то, являются временем окончательного становления (прихода) Весны. Мир северного полушария поворачивает на лето. Возможно, именно в эти дни (в зависимости от местных погодных особенностей или обычаев) и начинается летняя, женская часть годового круга.

«Название Красная горка отражает состояние природы этого времени года: снег уже растаял, но не везде сухо, а пригорки и возвышенности обогреты солнышком, – сюда собирались для игр дети и молодежь. В ритуальной жизни людей, близких природе, такие места играли особую роль в течение года» (Тульцева, 2000, с. 175).

В Западной Европе еще и начало теплой (светлой) половины года. Нечто подобное в совсем отдаленные времена было, надо полагать, и у нас.

Вот краткий перечень западноевропейских праздников, которые можно считать ближайшими «родственниками» нашей Красной горки:

14.04 – На севере Европы – Sommarsbüte , праздник начала теплой поры года

12–19.04 – в древнем Риме Цереалия, празднования в честь богини Земли, молодых побегов и материнской любви Цереры

15.04 – в древнем Риме праздник Матери Земли, когда полагалось испрашивать у богов возрождения ее плодородной силы

18.04 – у древних греков празднования в честь Майи, дочери Атласа и Плейоны, богини земли

23.04 – в древнем Риме празднования в честь Юпитера и Венеры, у германцев – в честь Сигурда-драконоборца

Конец апреля – у литовцев Joré , окончательная победа наступившей весны

Крашеные яйца для обрядов весны и начала лета. Два верхних ряда: этнографические образцы с древними сюжетами; два нижних – керамические яйца с поливой из археологических раскопок в древнерусских городах. Кстати, что такие «писанки» в средние века шли на экспорт в Западную Европу (по Б. А. Рыбакову)

1.05 – у кельтов Beltane , праздник в честь бога Бела (?), день весенних костров, одно время бывший кельтским Новым годом

2.05 – у кельтов день почитания Елены, или Хелен (Элайн в артуровском цикле), валлийской Сарн Хелен, повелительницы священных дорог

9–13.05 – в древнем Риме Лемурия, когда голодные духи умерших предков ночами возвращались в свои прежние дома.

«Праздники 1–2 мая проводились в честь богини, имя которой – “ Maja ”, “ Zywie ” ведет нас к глубокой индоевропейской старине.

Крито-микенские надписи знают богиню “ Ма ”, мать богов, архаичную владычицу мира; ее же называют и “ Zivja ” (форма, идущая от праиндоевропейской “ Deiwo ”). Отсюда же идет и западнославянская Ziwie и древнерусская Дива, Дивия» (Рыбаков, 1987).

Наиболее яркая европейская параллель Красной горке, как принято считать, – кельтский Beltane . В отдаленном прошлом кельтский праздник весенних огней отчасти напоминал пасху – тем, что его отмечание было привязано к полнолунию и весеннему равноденствию, а не к определенной дате. Это позволяет уверенно отнести праздник к праздникам в первую очередь земледельческим. То же мы наблюдаем и на Руси. Красную горку некогда отмечали преимущественно женщины, закликавшие ее в этот день, творившие обряды на любовь, счастливое супружество и обеспечение хорошего урожая наступившим летом. В более позднее время в России праздник приобрел облик маевок – весенних гуляний на открытых площадках, сопровождавшихся песнями, хороводами и другими забавами. По всей Европе в эти дни издревле зажигали праздничные огни, пускали стрелы…

«В украинском фольклоре с Борисом и Глебом нередко связана древняя земледельческая приднепровская легенда о происхождении так называемых “Змиевых валов”. Борис и Глеб (а иногда Кузьма и Демьян [20]) рисуются в ней сказочными богатырями, побеждающими дракона. Побежденного Змия Борис и Глеб впрягают в плуг и пропахивают на нем стоверстные борозды – “Змиевы валы” Киевщины и Переяславщины, существующие и поныне.

<���…> праздник 2 мая (близкий к общеевропейскому празднику весны) есть праздник всходов…

Думаю, что Владимир Мономах, учреждая наперекор греческой церкви русский национальный праздник, сознательно отошел от всех реальных дат и выбрал один из тех дней, на который приходился какой-то древний народный праздник, праздник только что пробившихся на свет ростков яровых посевов» (Рыбаков, 1987, с. 187).

В христианское время Красную горку стали отмечать в воскресенье Фоминой недели (первой недели после пасхи). Издревле праздник, надо думать, имел самостоятельное значение, но позднее обрядность «третьей заклички весны» соединилась с Радуницей – тем более что сокровенный смысл их во многом перекликался: окончательное установление власти весны на Красную горку не могло произойти без поддержки должным образом почтенных душ предков.