Отто Кифер - Сексуальная жизнь в Древнем Риме
- Название:Сексуальная жизнь в Древнем Риме
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литагент «Центрполиграф»a8b439f2-3900-11e0-8c7e-ec5afce481d9
- Год:2003
- Город:Москва
- ISBN:5-9524-0359-X
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Отто Кифер - Сексуальная жизнь в Древнем Риме краткое содержание
В книге исследуется национальный характер древних римлян, на основании анализа взаимоотношения полов в Римской империи во времена правлений Цезаря, Августа, Калигулы, Нерона. Автор приводит интересные сведения о положении женщин в государстве, о брачных ритуалах и традициях истории костюма и украшений, косметики и красок. Также даны литературные портреты наиболее знаменитых римлян, раскрываются причины упадка древней цивилизации.
Сексуальная жизнь в Древнем Риме - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
На посмешище всем юным искателям
Пылких встреч. Полюбуйтесь-ка:
Факел стал головешкою [76].
Он советует («Оды», i, 33) своему другу Тибуллу не жаловаться, если девушка бросит его ради более молодого любовника. В любви всегда так происходит:
К Киру пьяная страсть жжет Ликориду.
Лоб узкий хмурит она. Кир же к Фолое льнет,
Недотроге, – скорей волки Апулии
Коз покроют непуганых,
Чем Фолоя впадет в грех любострастия.
Знать, Венере дано души несродные
И тела сопрягать уз неразрывностью
По злокозненной прихоти [77].
(Случилось так, говорит он, что вольноотпущенница Миртала пленила его, притянув к себе яростней бурной Адриатики, хотя Венера обещала ему райскую любовь.)
Еще одному другу («Оды», ii, 4) он пишет, что нет греха в любви к рабыне, – так поступали Ахилл и другие герои Троянской войны. Кроме того, может быть, эта девушка происходит из царской семьи, и в любом случае она красива:
Одобряю я и лицо, и руки,
Голени ее, – не ревнуй, приятель [78], —
потому что поэту уже под сорок, и он потерял к ней интерес.
Создается впечатление, что Гораций с приближением старости все сильнее превращался в простого наблюдателя жизни и любви. Такое отношение характерно для всех его поступков, соответствовавших, насколько возможно, философским принципам поэта. Он оставил прелестное описание такого образа жизни в оде, обращенной к своему другу Квинтию Гирпину («Оды», ii, 11):
О том, что мыслит храбрый кантабр и скиф,
За дальним брегом бурного Адрия,
Не думай, Квинт Гирпин, не думай
И не волнуйся о нуждах жизни,
Довольной малым… Юность цветущая
С красою вместе быстро уносится,
И старость гонит вслед за ними
Резвость любви и беспечность дремы.
Не век прекрасны розы весенние,
Не век кругла луна светозарная, —
Зачем же мир души невечной
Ты возмущаешь заботой дальней?
Пока мы живы, лучше под пинией
Иль под платаном стройным раскинуться,
Венком из роз прикрыв седины,
Нардом себя умастив сирийским,
И пить! Ведь Эвий думы гнетущие
Рассеет быстро. Отрок, проворнее
Фалерна огненную влагу
Ты обуздай ключевой водою!
А ты из дома, что в стороне стоит,
Красотку Лиду вызови, – пусть она
Спешит к нам с лирой, косы наспех
В узел связав на манер лаконский.
В этой оде мы видим все то, что еще манит стареющего поэта: дружбу, вино и не слишком скромных девушек, своей музыкой и красотой прибавляющих прелести маленькому пиру на природе. Но в глубине души Гораций уже давно недоступен любви, хотя прекрасная юность снова неожиданно пленяет его – страсть, о которой он так трогательно поет в уже упомянутой оде (iv, 1).
Итак, Гораций был по природе бисексуален. Женщин он не презирал, а наслаждался ими умеренно, не теряя рассудка. Они никогда не пленяли его сердце, и он относится к ним и к сексуальной жизни в целом с прелестным юмором, который давал ему волшебную власть над всеми запутанными и разнообразными проявлениями жизни. Будучи человеком немолодым, Гораций мог рассказать больше, чем любой другой римский поэт; но юности неинтересна его зрелая мудрость.
Обратимся к Тибуллу. Мерике так отзывается о нем:
Переменчивый бриз играет над нивами,
И его нежные ласки гнут колосья к земле.
О, Тибулл, раб любви! Так и песни твои,
Столь изысканно-гибкие, несет ветер богов.
А Гораций говорит о нем («Послания», i, 4):
Не был ты телом без чувств никогда: красоту тебе боги
Дали, богатство тебе и умение им наслаждаться.
Больше чего ж пожелать дорогому питомцу могла бы
Мамка, коль здраво судить он, высказывать чувства умеет,
Если и славой богат, и друзьями, и добрым здоровьем,
Если в довольстве живет и всегда кошелек его полон? [79]
Под именем Тибулла сохранилось обширное собрание элегий. Они сильно различаются своим содержанием и значением: лучшие, безусловно, принадлежат Тибуллу, а многие другие, должно быть, написаны иными авторами. Ограничимся рассмотрением лишь тех произведений, которые современные ученые приписывают его перу.
Они достаточно разнообразны. Мы видим в них поэта, воспевающего свою любовь к женщинам действительно красивым и выдающимся, но также и человека, восхищающегося красивыми мальчиками. Соответственно, очевидно, что по натуре Тибулл был бисексуален.
Трудно выделить в его жизни периоды, когда он любил Делию, а когда – капризного мальчика Марата, но это несущественно. О его жизни в целом известно не слишком многое. Он был отпрыском процветающей всаднической семьи и вырос в деревне. Соответственно, Тибулл должен был прослужить несколько лет в армии, но поэт – как сам он постоянно говорит – не был рожден солдатом (i, 1, 69):
Ныне легкой Венере служить подобает, покуда
Двери не стыдно ломать, весело ссоры водить.
Тут хороший я вождь и солдат; вы трубы, знамена
Прочь, вы раны свои жадным несите мужам
И богатства несите; я же, свой ворох собравши,
Сверху на всех богачей, сверху на голод гляжу [80].
Тем не менее, он долгие годы провел в военных походах, видел много земель на западе и на востоке империи. Однажды в эту пору он так жестоко страдал от ран и лишений, что некоторое время лежал больным на Керкире. Тогда уже начался его роман с вольноотпущенницей, которую он называет Делией (ее настоящее имя было Плания). Полный любви и желания к ней, он отказывается от мыслей о войне, добыче и богатстве, завоеванном доблестью (i, 1, 47):
О, сколько золота есть, да сгинет, да сгинут смарагды,
Прежде чем наш бы отъезд деве оплакать пришлось.
Кстати, Мессалла, тебе воевать на земле и на море,
Чтобы доспехами был вражьими убран твой дом.
Пленным держат меня оковы красавицы-девы,
И сижу я как страж у неприступных дверей.
Не ищу я похвал, моя Делия! Лишь бы с тобою
Был я, ничуть не боюсь вялым, ленивым прослыть.
Лишь бы глядеть на тебя, как час мой последний настанет,
И, умирая, к тебе слабнущей жаться рукой.
Он мечтает о счастье всегда называть Делию своей (i, 1, 45):
Как отрадно лежать, внимая свирепостям ветра,
И на юной груди милую нежно держать!
Или как Австер зимой польет холодною влагой,
Безопасно искать снов при пособьи дождя!
Делия станет непорочной женой и будет вести хозяйство (i, 5, 21):
Стану работать в полях, пусть Делия смотрит за сбором, Как на току в самый зной жатву начнут молотить,
Иль бережет для меня в сосудах наполненных грозды,
Или под быстрой ногой выжатый с пеною муст,
Скот попривыкнет считать, привыкнет и мальчик болтливый,
Сын раба, на груди милой играть госпожи.
Богу полей за плоды приносить она гроздья сумеет,
И колосьев за хлеб, и угощенье за скот.
Пусть всем правит она, и на ней вся ляжет забота,
Чтоб я отраду нашел быть в целом доме ничем.
Интервал:
Закладка: