Александр Андреев - Как взять власть в России? Империя, ее народ и его охрана

За участие в демонстрации власти привлекли к дознанию двенадцать студентов. Пятьдесят студентов заступились за них и тоже были привлечены к дознанию «за дачу подписей на коллективном заявлении». Шестьдесят четыре студента предстали перед судом, несколько человек исключили, остальных арестовали на неделю, но срок ареста пришлось сократить на один день, так как к арестованным студентам приходили тысячи их товарищей и университетские аудитории пустовали вместе с находившимися там профессорами, часть из которых была на стороне студентов. Количество молодых людей, активно поддерживавших протест с шестисот студентов увеличилось до тысячи, а все университетские землячества и кружки самообразования делегировали своих представителей в Центральный кружок.

После взрыва царя 1 марта 1881 года любая, даже культурная деятельность в университете была запрещена, было введено положение о чрезвычайной охране, значительно усилено шпионство. Все студенты, чем-либо возбудившие подозрение властей, стали преследоваться, исключаться из университета без права поступления в другие высшие учебные заведения империи. Л. Коган-Бернштейн был арестован в апреле 1881 года, сослан в Сибирь и казнен в Якутске в 1889 году. Тяжело раненого и избитого Когана доставили в суд и судили лежащим в зале на кровати. В том же году сосланный в Сибирь П. Подбельский был казнен также в Якутске. Еще один участник Центрального студенческого кружка Н. Неустроев был сослан и казнен в 1883 году за оскорбление иркутского губернатора Анучина. Когда некоторые исследователи писали, что во времена правления императора Александра III в Российской империи не было политических казней, за исключением группы Александра Ульянова, они ошибались.

В 1880 году Департамент полиции министерства внутренних дел России тайно вскрыл тридцать восемь тысяч частных писем подданных, из которых жандармов заинтересовало каждое десятое письмо. Газета «Народная воля» писала о деятельности М. Лорис-Меликова: «Диктатор занимается приведением административных сил к единству, слиянием разных ветвей полиции, объединением действий губернаторов и жандармов. Вместе с этим он старается разъединить оппозицию, кокетничать с либералами и земствами. Красивыми фразами о будущих вольностях он старается отрезать у конституционистов всякую связь с радикалами. Отрывая от нас либеральную партию, Лорис хочет сделать тоже самое и в отношении к молодежи. Политика не глупа! Объединить сила правительства, разъединить и ослабить оппозицию, изолировать революцию и передушить всех врагов порознь – не плохо! Только заметьте – всех воробьев предполагается объегорить на мякине, не поступившись ничем и никого не пощадив».

Чтобы уменьшить влияние революционеров в деревне, Лорис-Меликов отменил соляной налог и заменил подушную подать подоходным налогом. За полтора года на ужасную Карийскую каторгу в Забайкалье по приказам диктатора и министра внутренних дел было отправлено более ста человек, множество оппозиционеров сосланы без суда. Царю, которому оставалось жить месяц, Лорис-Меликов доложил, что «предпринятые правительством меры оказали и оказывают благотворное влияние на общество». Одновременно Лорис попросил Александра II из-за опасности покушения не покидать Зимний дворец Он предложил царю разрешить нескольким земским представителям присутствовать на заседаниях нечего не решавшего Государственного Совета в качестве наблюдателей. Александр II разрешил это предложение обсудить 4 марта 1881 года.

В второй половине февраля Желябов, Кибальчич и метальщики Гриневицкий, Рысаков, Михайлов и Емельянов в окрестностях Петербурга провели испытание ручных бомб. Почти трехкилограммовые гранаты разбрасывали веер осколков на пятнадцать метров, но направленного взрыва не давали. Для помощи в рытье подкопа на Малой Садовой Желябов вызвал из Одессы своего друга, присяжного поверенного Михаила Тригони. От Окладского и Гольденберга жандармам было известно, кто возглавляет «Народную волю» и департамент полиции установил слежку за всеми знакомыми симферопольского крестьянина и одесского студента Андрея Желябова. Вокруг жилища Тригони № 12 в меблированных комнатах Месссюро на углу Невского проспекта и Караванной улицы жандармы расселили сыщиков. 27 февраля вечером Тригони решили задержать. В это время к Тригони пришел дворянин Николай Иванович Слатвинский, он же руководитель великого и ужасного Исполнительного Комитета Андрей Желябов. У него обнаружили револьвер «смит-и-вассон» и забрали в полицию. Всех задержанных незаметно показывали Ивану Окладскому и он опознал в Слатвинском Желябова. Утром 28 февраля «вице-император» Лорис-Меликов радостно докладывал Александру II, что «главный террорист России наконец пойман». Тем же утром по доносу дворника, которому не разрешали вносить дрова в помещение сырной лавки Е. Кобозева, а заставляли сбрасывать их во дворе, что было нетипично для Петербурга, в подвале, где уже закончили рыть подкоп, генерал-майор Мравинский с приставами провел санитарно-эпидемиологический осмотр. В лавке стояли бочки с землей, сверху прикрытые сыром, лежала неубранная после ночной работы грязь. Мравинский потрогал сыр, приказал убрать помещение и прошел на склад, заваленный землей, прикрытой рогожей, на которую был навален уголь. В жилой комнате генерал постучал по деревянной панели, за которой был подкоп, ничего не услышал и после подписания акта об устранении антисанитарии вместе с приставами покинул лавку сыров на Малой Садовой. Вечером 28 февраля в центральной квартире на Вознесенском проспекте собрался Исполнительный Комитет. Уже было известно, что жандармы опрашивают всех дворников, чтобы определить, где проживал Слатвинский-Желябов, не прописавшийся в полиции. Одновременно всех петербургских дворников опрашивали, кто из съемщиков жилья не ночевал дома, чтобы идентифицировать личность многочисленных задержанных в ночных облавах. Тысячам дворников показывали сотни задержанных. Решение Исполнительного Комитета было единогласным – взрывать царя завтра, 1 марта, в воскресенье, потому что другого случая уже не будет.

Вечером 28 февраля группа народовольцев пронесла огромную мину в сырную лавку Кобозевых на Малой Садовой улице и заложила ее в законченный подкоп. В квартире на Вознесенском проспекте всю ночь заканчивали подготовку четырех ручных бомб, состоявших из смеси бертолетовой соли, серы, сахара, студня гремучей ртути, пироксилина, пропитанного нитроглицерином, запала с отдельным стаканом серной кислоты и других ингредиентов. Бомбы были в пять раз мощнее известных до этого гранат и взрывались даже от сильного сотрясения. Метальщики были вызваны на раннее утро 1 марта в центральную квартиру на Тележной улице. Перовская попросила сделать пятую бомбу для себя, но Кибальчич, Грачевский, Вера Фигнер к утру 1 марта 1881 года сделать ее не успевали. Тем же вечером 28 февраля Александр II сказал в узком кругу: «Поздравьте меня, Лорис возвестил мне, что последний заговорщик схвачен и что травить меня уже не будут».