Александр Андреев - Государь. Власть в истории человечества

В первое время инквизиторы были странствующими следователями – судьями; позднее они расположились в городах. В Германии, Португалии, Италии, Испании были созданы трибуналы.

Прибывший в город на место службы инквизитор обращался к населению с призывом каяться и называть имена еретиков. Сделавшие это в течение льготного месяца еретики подлежали церковному наказанию, прочие – тяжким карам.

Судопроизводство было тайное, без участия сторон и подобия суда – sine jigura judicii. Обвиняемый не знал имен свидетелей, для получения от него признания использовали пытку. Оправдательный приговор был редкостью. Отрицание вины в большинстве случаев признавалось упорством в ереси и вело к смертной казни. Наиболее частым и мягким наказанием было «примирение» с церковью, сопровождавшееся конфискацией имущества, лишением прав и заключением в тюрьму. Упорствующие еретики присуждались к смертной казни на костре. Бежавших судили заочно и приговаривали к сожжению «в изображении» – in effigie. Трупы умерших еретиков выкапывали и сжигали.

На решения инквизиции фактически нельзя было жаловаться, даже папский легат не имел права вмешиваться в ее дела. Инквизитор, личность которого была неприкосновенна, мог привлекаться к суду и старших по положению, мог наложить интердикты на города и округа и за все свои действия отвечал только перед папой. Приговор инквизиции обычно объявлялся целым группам еретиков, в торжественной обстановке, на главной городской площади, где устраивались специальные подмостки и трибуны для публики. Такое публичное осуждение, сожжение называлось ауто да фе. Роль инквизиции заканчивалась провозглашением откуда церкви от покровительства преступнику и выдачей его светской власти, что означало смертную казнь, совершить которую, ввиду «отвращения церкви к крови», должна была совершить светская власть.

Широкое применение жестоких и изощренных пыток, вознаграждение доносчика частью имущества обвиняемого, материальная заинтересованность самой инквизиции бичом католических стран Европы.

Конфискованное имущество считалось собственностью государства и инквизиции: они обычно делили его пополам. Однако на этой почве возникали конфликты, приведшие к постепенному вытеснению инквизиции в большинстве стран и перехода борьбы с ересью в руки государства.

Ужесточение инквизиции начинается со времени соединения Кастилии и Арагона в одну монархию. Мотивом реорганизации явился не только религиозный фанатизм, но и желание воспользоваться инквизицией для упрочения государственного единства Испании и увеличении государственных доходов путем конфискации имущества осужденных. Нехристиан – евреев и мавров – было много в местах, отвоеванных у арабов испанцами. Их богатство внушало зависть народу и представляло соблазн для правительства, хотя именно они являлись наиболее просвещенными и производительными подданными. Но это было только начало.

Душой новой инквизиции в Испании был духовник королевы Изабеллы доминиканец Торквемада. За год работы первого трибунала в Севилье было казнено 300 «еретиков». Инквизиторский трибунал сперва состоял из председателя, двух юристов – асессоров и трех королевских советников. Вскоре, в связи резко возросшим числом «еретиков», был учрежден Центральный Инквизиционный совет – Consejo de la suprema – и десять местных трибуналов.

Десятки тысяч людей погибли в застенках и на кострах инквизиции. За 18 лет деятельности Торквемаду было заживо сожжено более десяти тысяч человек, у ста тысяч человек было конфисковано имущество, они были лишены работы.

В Кастилии инквизиция пользовалась популярностью среди фанатической толпы, с удовольствием сбегавшейся на ауто-да-фе, а Торквемаду до самой смерти сопровождал всеобщий почет. Было уничтожено много книг, изобретений, сожжены на костре Дж. Бруно, Дж. Ванини, подвергнуты преследованиям Кампанелла и Галилей. Инквизиция провела в странах Европы массовые «ведовские процессы», приведшие к гибели тысяч женщин, сожженных заживо.

Испанская инквизиция проникла в Португалию и Нидерланды, послужила образцом для итальянских и французских инквизиторов.

Действия инквизиционного трибунала облекалась строгой таинственностью. Целая система наблюдения и доносов опутывало всех страшной сетью. Как только заподозренный или обвиняемый привлекался к суду инквизиции, начинался предварительный допрос, результаты которого представлялись трибуналу. Если последний находил дело подлежащим своей юрисдикции, – что обычно и случалось, – то доносчики и свидетели снова допрашивались и их показания, вместе со всеми уликами, передавались на рассмотрение доминиканских богословов, так называемых квалификаторов Святой Инквизиции. Если квалификаторы высказывались против обвиняемого, его тотчас же в секретную тюрьму, после чего между узником и внешним миром прекращались всякие сношения. Затем следовали три первые допроса, во время которых инквизиторы, не объявляя подсудимому пунктов обвинения, допрашивали его. В случае сознания, он ставился в разряд «раскаивавшихся» и мог рассчитывать на снисхождение суда. В случае упорного отрицания вины обвиняемого, по требованию прокурора, вводили в камеру пыток и здесь получали у него признание посредством целого ряда ужасных мук. После пыток подсудимого снова вводили в аудиенц-зал и только теперь знакомили его с пунктами обвинения, на которые требовали ответа. Обвиняемого спрашивали, хочет он защищаться или нет, и, в случае утвердительного ответа, предлагали ему выбрать себе защитника из списка лиц, составленного судьями. По окончании процесса, нередко продолжавшегося несколько месяцев, снова приглашались квалификаторы и давали свое окончательное мнение по данному делу, почти всегда – не в пользу подсудимого. Затем следовал приговор, на который можно было апеллировать к верховному инквизиционному трибуналу или к папе.

Если приговор отменялся, узника освобождали, но без всякой компенсации за испытанные муки, унижения, убытки. В противном случае его ожидали тюрьма и ауто да фе. Нередко мотивом преследования являлась личная месть отдельных членов трибунала. Инквизицию боялись все – даже государи.

Инквизиция искореняла протестантство и всякого рода уклонения от правоверного католицизма. Она преследовала франкмасонов, свободомыслящих, магов астрологов, астрономов, «ведьм», кудесников, занималась цензурой книг и картин, следила за университетским преподаванием, контролировала школы, влияла на внешнюю политику, не допускала союзов с протестантскими странами, создавала католические коалиции для борьбы с еретическими государствами.