Н Козин - Постижение России; Опыт историософского анализа

Есть еще одно фундаментальное отличие локальной цивилизации от формации. В разной связи оно уже фигурировало ранее, но его значимость настолько велика, что заслуживает специального выделения и дополнительного анализа. Речь идет о субъектной основе цивилизационной и формационной исторической реальности. Она принципиально различна и восходит, соответственно, к этнокультурному и социально-классовому субъектам истории. В этом случае цивилизационная логика истории - это логика поведения и форм исторического творчества этнокультурной общности людей; формационная предстает как логика поведения и форм исторической активности социально-классовой общности людей.

В конце концов, если есть цивилизационная и формационная историческая реальность, то должна быть и соответствующая им логика исторического развития, а если есть цивилизационная и формационная логика истории, то должны быть соответствующие ей субъекты, цивилизационный и формационный со своей логикой поведения и отношений в истории, с цивилизационными и формационными формами исторического творчества. Здесь неизбежно полное соответствие между основами исторической реальности, логикой ее развития и основными субъект-носителями и этой реальности, и этой логики развития, которые суть результат их исторического творчества.

В самом деле, являясь персонифицированным воплощением отношений собственности и власти, социально-классовые общности людей являются субъектным воплощением основ формационной исторической реальности и в той мере, в какой отношения собственности и власти выступают основными формационнообразующими качествами любого общества. Вполне закономерно поэтому, что изменение формационных качеств общества происходит в полном соответствии с изменением формационных субъектов общества - классов: исторически новые формы собственности и власти становятся основой для исторического бытия новых классов общества. Они изменяют себя в той мере, в какой изменяют основы своего бытия в истории - отношения собственности и власти, свои отношения друг с другом по поводу отношений собственности и власти. Так логика отношений классов становится основой формационной логики истории, логики саморазвития одной формации и ее перехода к другой.

Совершенно иными предстают цивилизационная историческая реальность и цивилизационный субъект истории. И это понятно, ибо их бытие базируется на иных, цивилизационных основах истории. И в этом случае складывается полное соответствие между основами исторической реальности и возникающими на их базе субъектами истории. Основа цивилизационной исторической реальности реальность генетического кода истории. Его субъектным воплощением становится этнокультурная общность и в той мере, в какой генетический код истории образует основу цивилизационной исторической реальности. Его сохранение есть сохранение не просто основ цивилизационной исторической реальности, но и основ реальности ее субъекта. Поэтому естественно, что изменение генетического кода истории тотчас же сказывается на этнокультурной общности и, наоборот, изменение этнической и культурной составляющих этнокультурной общности не остается безразличным к содержанию генетического кода истории.

Вместе с тем генетический код истории изменяется в истории последним, так как с изменением его сущности меняется как сущность локальной цивилизации, так и ее субъекта, конкретной этнокультурной общности. Еще точнее: там и тогда, где и когда генетический код истории перестает быть тем, чем он есть по своей сущности - основой локальной цивилизации, там и тогда она перестает просто быть как локальная цивилизация, а вместе с ней и ее субъект - этнокультурная общность. Он исчезает из истории вместе с исчезновением генетического кода истории, основ своей исторической, культурной и духовной идентичности - духовных основ истории в основах своей души. Все это обусловливает совершенно иную логику поведения этнокультурной общности в истории и, соответственно, иную логику самой истории, разительно отличающейся от формационной.

И дело не только в том, что это логика поведения в истории иного субъекта истории, не только в том, что это логика изменения основ иной реальности истории, не собственности и власти, а культуры, духовности, социальности, самого способа их объективации в истории, но и в самом характере цивилизационной логики истории - в ее основной направленности. Она есть логика саморазвития локальной цивилизации, ее цивилизационных основ без их принципиального изменения, без преодоления самого генетического кода истории. Этнокультурная общность изменяет его и на этой основе саму себя посредством развития его исторического, культурного и духовного потенциалов.

В итоге такое развитие становится изменением всего в генетическом коде истории, но не самого генетического кода истории. В этом заключается основная специфика поведения этнокультурной общности в истории - она превращает всякий акт изменения генетического кода истории в акт его саморазвития без изменения его архетипических основ. Там и тогда, где и когда такая логика поведения этнокультурной общности в истории по тем или иным, и неважно, по каким, внутренним или внешним причинам не выдерживается и изменения в генетическом коде истории превращаются в изменения самого генетического кода истории, там и тогда изменения в локальной цивилизации превращаются в изменения самой локальной цивилизации, а, по сути, в ее разрушение. Общество вступает в полосу тяжелейших цивилизационных потрясений, являющихся таковыми и для цивилизационного субъекта истории. Как правило, это историческая прелюдия к исторической драме ухода с авансцены мировой истории, в историческое небытие и локальной цивилизации, и ее субъекта, этнокультурной общности, ибо всякое изменение, вносимое в цивилизационную логику истории в качестве изменения самого генетического кода истории, превращается в его разрушение.

В этом смысле этнокультурная общность развивает себя лишь в той мере, в какой она изменяет все в генетическом коде истории, в какой его развивает, и она разрушает себя в той мере, в какой она изменяет сам генетический код истории, в какой его разрушает. Именно такая логика поведения этнокультурной общности в истории, ее отношений к самой себе и к другим этнокультурным общностям становится основой логики цивилизационного бытия и развития в истории. Всякая иная превращается в логику цивилизационных потрясений и цивилизационных катастроф, самых трагических и тягчайших в истории человечества, ибо история более спокойно расстается с формациями и классами, чем с локальными цивилизациями и этнокультурными общностями.