Н Козин - Постижение России; Опыт историософского анализа

Внешне, в истории это проявляется в крайних формах социальной атомизации общества. Если в момент пассионарного взлета во главу угла ставят "не свой личный эгоистический интерес, не свою шкуру, а свою страну, как они ощущают ее, свой этнос, свою традицию", то в момент пассионарного, цивилизованного упадка наблюдается как раз обратная картина. "Дети героев, хотя и не все одновременно, превращаются в капризных мальчишек и тупых эгоистов, не умеющих отличить приятное от необходимого", преданность Родине от преданности себе, любовь к Отечеству и "отеческим гробам" от любви к себе, единственно любимому. Патриотизм становится признаком дурного тона. Жизнь превращается в жизнь только чем-то, но не ради и во имя чего-то, стремление иметь превращается в главный жизненный императив, оттесняя все остальные и прежде всего стремление предварительно еще и чем-то быть.

Происходит массовое падение нравов. "Всякий рост становится явлением одиозным, трудолюбие подвергается осмеянию, интеллектуальные радости вызывают ярость. ?Ценятся не способности, а их отсутствие, не образование, а невежество, не стойкость во мнениях, а беспринципность". Наступает время предателей и предательства, на тропу истории выходит хищник и стервятник. Стихийное снижение пассионарного напряжения сопровождается гибелью наиболее выдающихся деятелей, пассионариев. "Сначала гибнут политики, затем идеологи: поэты и ученые, потом - толковые администраторы и, наконец, трудящиеся - приверженцы уже погибших вождей. Остаются только предатели, постоянно переходящие на сторону очередного победителя, чтобы изменить и ему, как только он попадет в беду"6. Происходит исторический коллапс, история сжимается до уровня частного бытия, до уровня персоналистического выживания - гибнет этнос, гибнет локальная цивилизация.

Итак, исторической альфой и омегой эволюции локальной цивилизации оказывается феномен пассионарности. С ним, с его специфической пассионарной энергией, ее носителями - пассионарными личностями возникает локальная цивилизация, с их историческим прехождением гибнет и локальная цивилизация. Тем самым проблема возникновения, развития и смерти локальной цивилизации превращается не просто в проблему возникновения, развития и смерти ее субъекта - этноса, его пассинарной части, а именно в проблему становления, развития и гибели ее основы - феномена пассионарности. Логика пассионарности, ее энергетических флуктуаций и конечного исчерпания пассионарной энергии, превращается в основу логики возникновения, развития и исторического прехождения локальной цивилизации. Она неизбежно гибнет, поскольку исчерпывается пассионарная энергия, питавшая ее бытие. Историческая регенерация локальной цивилизации возможна только на базе регенерации пассионарной энергии. Она и только она есть конечная причина всего, что совершается с цивилизационным субъектом - этносом и на этой основе с самой локальной цивилизацией - и с ее рождением, и с ее развитием, и с ее смертью.

Бесспорным достоинством рассмотренной концепции является то, что в ней в один тугой исторический узел завязаны процессы этногенеза, социогенеза и культурогенеза. Именно их единство и взаимодействие порождает сам феномен локальной цивилизации и основные особенности его эволюции. В концепции этногенеза хорошо представлена и идея взаимосвязи субъекта локальной цивилизации, логики его исторического творчества с логикой бытия и развития локальной цивилизации. Не вызывает возражений и энергетическая интерпретация истории в той ее части, которая касается констатации в общем-то очевидного факта - все в человеке, все социокультурные формы его активности живут превращенной формой энергии самой природы. Даже высшие духовные помыслы человека реализуемы лишь только постольку, поскольку в их основании лежит природный энергетический потенциал - биофизический и биохимический. Ни один поступок нельзя совершить, не совершив его без привлечения сил природы, не опосредуя его энергию энергией самой природы.

В этом смысле добро не только существует, но и реализуемо, но реализуемо только как часть обменных процессов и веществом, и энергией, и информацией с окружающей человека природой. Человек есть универсальный агент во взаимодействии всего со всем. Как человек, он живет тем, что вступает в пределе в неисчерпаемые обменные процессы веществом, энергией и информацией с окружающей его природой. Он живет их преобразованием, тотальной антропологизацией, превращением вещества, энергии и информации из просто элементов природы в элемент человеческой культуры. И чем больше и глубже масштаб преобразования человеком природы, чем больше вещества, энергии и информации человек превращает в основание своего бытия, тем больше человек становится человеком, развивает в себе свою подлинно человеческую сущность.

Остановить этот процесс значило бы для человека остановить его бытие как человека, значит уничтожить в нем то, что делает его человеком. Все, что совершается в человеке и его истории, совершается на природном фундаменте, все живет превращенными формами самого природного бытия - его вещества, его энергии, его информации. Даже энергия мысли есть лишь отражение и превращение в энергию социо-культурного и духовного действия энергетических потоков самой природы, есть лишь раскрепощение тех энергетических потенциалов, которые скрыты в субстанциальной основе материи, тех сущностей, которые познаются человеческой мыслью. Она лишь придает им новую, социокультурную направленность, новые, социокультурные формы бытия. Не переставая быть мыслью, идеальным феноменом, она превращается еще и в материальную силу и не только в той мере, в какой овладевает помыслами массы людей, но и в той, в какой адекватно отражает сущность вещей, в какой использует их энергетический потенциал. В этих процессах исключения не составляет и пассионарность.

Как абсолютное воплощение человеческой страсти (passio - страсть), наиболее концентрированное выражение человеческой духовности, предельных форм социокультурной активности человека, его стремления к реализации в истории себя, своей истинной сущности, пассионарность - феномен с абсолютной концентрацией человеческой энергетики. Именно поэтому он не может не быть высшим воплощением энергетики самой природы. Феномен пассионарности подпитывается энергией самой природы, и чем больше абсорбирует и концентрирует ее в себе и на этой основе воплощает ее в социокультурные формы бытия, тем больше усиливает в себе свою пассионарную суть.

Правда, это не превращает пассионарность в природный феномен, в частности, в нечто, живущее по логике энергетических процессов самой природы, по логике энергообмена с природой. Но это не превращает ее и в несуществующую сущность. Феномен пассионарности - это объективный факт истории, действенный фактор не только этногенеза, но и культуро- и социогенеза - исторического процесса в целом. В этом смысле открытие феномена пассионарности - выдающаяся заслуга Л.Н. Гумилева. Поэтому не сам факт пассионарности вызывает сомнение, а его авторская интерпретация в той ее части, которая касается попыток свести логику пассионарности лишь к логике энергообмена человека с природой. Она есть, но не она определяет сущность пассионарности и логику ее бытия в истории.