Н Козин - Постижение России; Опыт историософского анализа

Скажем и об ином: в конечном счете нас не интересует ни капиталистическая, ни социалистическая Россия, ни тоталитарная, ни демократическая, ни рыночная, ни плановая...- почти ничего стадиального, вообще ничего из того, что проходит. Нас интересует то, что остается, при всех исторических изменениях сохраняется неизменным - вечное в России, сама Россия и в ней тот субъект и такое его историческое творчество, которые в любой период исторического развития России делают ее Россией. Нас интересует Великая Россия, то, что делает ее и Великой, и Россией, такое понимание России, при котором она всегда субъект, а не предикат исторических суждений, имя существительное, а не прилагательное, высшая, абсолютная и непреходящая ценность, величина, которой ни при каких исторических обстоятельствах нельзя пренебречь во имя неких якобы более высоких целей, но всякий раз лежащих за пределами ее истории, ее культуры, ее духовности - по ту сторону России как России. Нас интересует только Россия, история, в которой она сохраняет и утверждает себя в качестве России.

Такой масштаб и аспект понимания феномена России во всемирной истории предполагает совершенно иную логику ее восприятия, далеко стоящую от проторенных познавательных путей формационного анализа, в терминах только экономики и политики - собственности, власти, класса, от понимания ее в преходящих ценностях исторического бытия. Они требуют совершенно иного подхода к феномену России с позиций цивилизационной логики истории, предполагающей анализ истории через призму иного видения исторической реальности как цивилизационной, иного видения исторического субъекта как цивилизационного, иного видения творчества в истории как цивилизационного. Только так осмысленный феномен России в истории может стать основой для понимания всех сакраментальных для современной России вопросов и главного среди них - куда она идет?

Куда же идет Россия? Нельзя получить исчерпывающий ответ на этот вопрос, не решая другой: что же с ней произошло в XX столетии, каковы самые глубинные, потаенные, конечные причины великих исторических потрясений России в XX веке? Ведь только тот, кто знает причины болезни, знает, как ее лечить, а потому только тот, кто знает, что произошло с Россией, знает, куда она идет, может и должна идти. А Россия сегодня больна, и диагноз неутешительный: если не потеря, то радикальная деформация в жизнеопределяющих основаниях идентичности - исторической, цивилизационной, социальной, культурной, духовной. С сожалением, но приходится констатировать: Россия - потерянная страна, мы основательно заблудились в собственной истории, а потому и во всемирной, дезориентированы в понимании самых коренных вопросов своего исторического бытия, тех, которые навеяны еще постановками Феодота-гностика: "Кто мы? Кем стали? Где мы? Куда заброшены? Куда стремимся? Как освобождаемся? Что такое рождение и что возрождение? На каком пути обретем себя?" И при этом мы продолжаем отчаянно путаться в самых насущных, а в ряде случаев и того хуже - просто банальных вопросах своего исторического бытия.

И это не случайно. Мы продолжаем пожинать горькие плоды слома своей исторической, цивилизационной и духовной идентичности, радикальной потери ориентации в своей собственной истории, происшедшей в начале XX века. Мы все еще продолжаем быть частью - и в мыслях, и в действиях, и в хорошем, и в плохом, но частью той истории, которая стала реальностью еще в начале прошлого века. Даже в ее отрицании, в самом способе, масштабах и направлениях ее отрицания мы ее составная часть, продолжая, как и в начале прошлого столетия, искать основного врага в своей собственной истории, бороться с ней, пытаясь не столько понять, сколько преодолеть ее как ставшую реальность, в том числе и в нас самих. Мы никак не хотим примириться с тем, что она, как история, вошла в нашу кровь и плоть, чувства и мысли, раз и навсегда поделив Россию на Россию до 1917 года и после него. Что с этим ничего нельзя поделать, здесь ничего нельзя изменить, ибо все это уже давно, накрепко и навечно стало неотъемлемой частью нашего бытия. Необходимо раз и навсегда отказаться от иллюзии, будто историю можно как угодно переинтерпретировать и на этой основе изменить и даже преодолеть, что она вообще, если и существует, то в каком-то мире, параллельном нашему, но не в нашем мире, не в нас самих, а потому мы можем с ней не считаться, строить свои отношения со своим собственным прошлым как не со своим, вообще по произвольной логике, как с абсолютно изменяемой реальностью.

На самом деле прошлое существует в нашем мире, в нас самих, составляя исходную реальность нашего бытия, во многом его определяющую и, главное, при всех попытках ее переосмысления и переписывания далее не изменяемую реальность, глубже, более адекватно понимаемую, но никак не изменяемую. Историю можно только понять и желательно такой, какая она есть в своей действительной сущности, и не только для того, чтобы примириться с ней как с прошлым, но и для того, чтобы преодолеть его в своем сознании, сделать прошлое адекватной частью нашего трагического исторического опыта. Преодолеть через понимание - это единственный способ извлекать уроки из прожитого в истории, а потому единственный способ его преодоления. В человеке, по сути его человеческого бытия, по-настоящему преодолеваемо только то, что осознаваемо. Но и после этого преодолеваемо только в сознании, а не в самом прошлом, как в ставшей исторической реальности. Но и в такой своей постановке эта проблема более чем актуальна, ибо, судя по всему, мы до сих пор не имеем адекватных представлений о том, что же все-таки с нами произошло и происходит, коль скоро умудрились второй раз за одно столетие втянуть страну и нацию в системный исторический кризис, придав ему масштабы разрушения основ национальной истории. В чем же дело?

А дело, похоже, еще и в том, что мы просто не видим, что, наряду с формационной, существует еще одна форма исторической реальности цивилизационная, еще один исторический субъект - цивилизационный, еще одна логика истории - цивилизационная, еще один способ исторического творчества - цивилизационный. А поскольку все это нами не воспринимается, постольку тем более не понимается. Мы просто до конца не понимаем, что история - это не только процесс развития и смены формаций, но и развития и смены локальных цивилизаций и, соответственно, не только классогенез, но и этногенез, процесс смены не только форм собственности и власти, но и духовных основ истории в основах души человека, что она вообще живет не только политикой и экономикой - интересами, но и ЦЕННОСТЯМИ, включая сюда, прежде всего, ценности исторической, культурной и духовной идентичности. Мы загнали свое понимание истории в парадигмальные рамки только формационного подхода к истории, а им отражается далеко не вся историческая реальность, а только часть и при этом наиболее подвижная, исторически сменяемая формационная.