Джон Армстронг - Советские партизаны. Легенда и действительность. 1941–1944

Цанава Л. Указ. соч. Т. 2. С. 80.

Шевардалкин П. Указ. соч. С. 8.

Андреев В. Указ. соч. С. 331.

В находившемся в Брянских лесах партизанском отряде редактор газеты «Партизанская правда» Коротков имел в подчинении двух авторов статей и двух девушек-наборщиц (Андреев В. Указ. соч. С. 330).

В одном из донесений сообщается о существовании своего рода партизанской службы новостей, которая, используя захваченные материалы, передавала сообщения различным партизанским отрядам по радио. Другими захваченными материалами, использовавшимися в пропагандистских целях на фронте, были приказы немецкого командования, например приказ Кейтеля о клеймении военнопленных.

Рабочие и сельские корреспонденты – непрофессиональные журналисты, писавшие статьи для местной прессы.

См.: Цанава Л. Указ. соч. С. 73.

Существует ряд неподтвержденных свидетельств, что в нескольких случаях партизаны могли участвовать в такой работе, когда находились вблизи от линии фронта и могли распространять материалы в воюющих немецких частях.

Андреев В. Указ. соч. С. 257.

Так, например, в районе Брянска, по всей видимости, одному из чиновников немецкой администрации был адресовано послание на русском языке: «Вы еще помните, господин Хайнрот, как во время боя у Первомайска вы бросили свои очки, карты и схемы и кричали: «Мои ноги! Мои ноги! Спасите меня от партизанских пуль!»?»

В одном из советских источников упоминается скорее напоминающий розыгрыш, чем серьезную пропагандистскую операцию, случай, когда один из подчиненных С. Ковпака подключился к немецкой телефонной линии. Партизан позвонил в местное отделение гестапо с угрозой нападения. Ковпак, по всей видимости, остался недоволен этой выходкой, способной выдать близость нахождения партизан, и наказал провинившегося (Вершигора П. Люди с чистой совестью. С. 145).

С психологической точки зрения атмосфера, в которой приходилось действовать немецким подразделениям, подробно описана в двух художественных произведениях: Пливер Т. Москва. Мюнхен, 1952; Крамер Г. Мы будем двигаться дальше. Берлин, 1952.

Цанава Л. Указ. соч. Т. 1. С. 125.

Так, один из опрошенных беженцев приводит пример бесполезной в военном отношении атаки партизан, «вызвавшей огромное беспокойство у немцев».

Покушения на немцев и коллаборационистов также совершали специальные диверсионные отряды и отдельные диверсанты, забрасываемые или оставленные на оккупированной территории органами НКВД или Красной армией.

Некрологи регулярно появлялись в газетах и журналах, печатаемых на оккупированной территории немцами и для немцев.

В ноябре 1943 года в донесении 9-й немецкой армии утверждалось, что с пленными хорошо обращаются и хорошо кормят. Им предлагали сигареты в качестве вознаграждения за предоставление информации и заверяли, что письма к родственникам будут тайно переправлены в почтовую службу немецкой армии. Кроме того, в июле 1943 года 3-я Ленинградская партизанская бригада получила приказ не расстреливать пленных, а переправлять их, в том числе и раненых, через линию фронта в тыл Красной армии. В отличие от ранее существовавшей практики дезертиров из немецкой армии, которые добровольно соглашались сражаться на стороне партизан, включали в состав партизанских отрядов.

Используемые в этом разделе термины «войска стран оси» и «союзные войска» употребляются применительно к воинским частям, дислоцированным на оккупированной советской территории и состоявшим из граждан государств, являвшихся союзниками рейха (то есть не немцами и не коренными жителями оккупированных советских регионов).

Эти войска сталкивались с партизанами в Крыму и на Северном Кавказе. Кроме того, коммунистическое подполье существовало в расположенных в бассейне Дона городах, контролируемых итальянскими частями, и в занятой румынскими войсками Одессе. Однако почти не существует свидетельств того, что партизаны обращались там с призывами к оккупационным войскам и военной администрации. Отчасти это, по-видимому, объясняется тем, что местное население и партизаны считали их оккупантами, а не мобилизованными наемниками, способными предать интересы немцев.

Хотя это и не подлежит обсуждению в рамках данного раздела, следует сказать о сложившемся у нас впечатлении, что отношение коренного населения к войскам союзников, в особенности к румынам и венграм, было более враждебным, чем к немцам. Противоположные взгляды, во всяком случае по вопросам взаимоотношений итальянцев с украинским населением, высказываются в книгах: Мессе Дж. Война на Востоке [Der Krieg im Osten]. Цюрих: Thomas-Verlag, 1947; Валори А. Русская кампания [La Campagna di Russia]: В 2 т. Рим: Grafica Nazionale, 1950–1951.

Андреев В. Указ. соч. С. 331–336.

Андреев В. Указ. соч. С. 331–336.

Другой пример отношения партизан к военнопленным и дезертирам из войск стран оси содержится в немецком донесении 1943 года о румынских частях в Крыму. Согласно донесению, с румынами обращались «правильно и хорошо». Партизаны объясняли солдатам, что их врагами являются только немцы. Пленным предоставили выбор либо вернуться в свои части, либо остаться в партизанах. Однако в данном случае дезертирства больше не было.

Полковник Свобода – заметная фигура из числа чешских беженцев, бывший военный министр, находившийся в то время в Советском Союзе.

По вопросам использования коллаборационистов в военных действиях см. также: Фишер Дж. Советская оппозиция Сталину. Кембридж: Изд-во Гарвардского университета, 1952; Кляйст П. Между Гитлером и Сталиным. Бонн: Atheneum-Verlag, 1950; Даллин А. Бригада Каминского. Алабама, 1951. В дальнейшем – Каминский.

Возможно, что после нескольких месяцев «проб и ошибок» таким приказом стала особая директива от декабря 1942 года, затрагивавшая различные аспекты психологической войны партизан. Однако напечатанные еще осенью 1942 года листовки с призывами к коллаборационистам обещали им неприкосновенность в случае перехода на сторону партизан.

Зачастую трудно определить, исходил ли призыв от партизан или от советских властей; сбрасывались ли листовки с самолетов или распространялись агентами и партизанами. В данном разделе для удобства будем считать, что любые листовки, даже если они и не были напечатаны партизанами, распространялись ими. Большинство таких листовок содержало призывы вступать в партизаны; призывы переходить на сторону Красной армии были лишь в небольшом количестве листовок.