Станислав Грибанов - Пилоты Его Величества

Вопросами авиации, особенно в связи со столь часто повторяющимися несчастьями при воздушных полетах, интересуются очень широкие крути общества. Вполне законно желание этого общества знать причины этих несчастий по возможности всесторонне, и всякое сообщение, дающее новое освещение этим причинам, должно сделаться достоянием как специальной, так и общей прессы. Вот почему я позволяю себе обратить внимание читателей на касающуюся затронутого мною вопроса статью В. Баумана под заглавием «Авиаторская болезнь», недавно помещенную в немецком журнале «Прометей». В своей статье автор разбирает различные объяснения «авиаторской болезни», оспаривает их и сам, в свою очередь, высказывает свои, отличающиеся от других, предложения о происхождении этой болезни. Он полагает, что «авиаторская болезнь» и так называемая «горная болезнь» – одно и то же. «Горной болезнью» называют альпинисты то физическое расстройство, которое испытывают при восхождениях на высоты от 2900–3000 метров и выше. Здесь мы находим такие же симптомы, как и при «авиаторской болезни»: и общее недомогание, и сильную сонливость, и головную боль, и головокружение. Особенно дает себя знать «горная болезнь» при очень быстром спуске с какой-нибудь высокой вершины в долину: при этом симптомы проявляются в очень интенсивной форме, но они так же быстро и исчезают. Затем страдают «горной болезнью» при продолжительном пребывании в высших горных областях без достаточной предварительной тренировки, а также при трудных восхождениях, с тяжелой ношей на плечах, особенно когда приходится преодолевать большую разность в высотах. Причина этого в первом и третьем случаях заключается в том, что человеческий организм не привык к столь быстрым изменениям в атмосферном давлении, и поэтому он так болезненно реагирует на них. При повторных восхождениях на большие высоты организм более или менее приспособляется к изменениям в атмосферном давлении и симптомы «горной болезни» проявляются уже в более ослабленной форме. Если мы теперь обратимся к тому, с какой скоростью преодолевают разности в высотах альпинисты и авиаторы, то увидим большую разницу в скоростях. Считают, что хороший альпинист в час поднимется при восхождении на 250–300 метров, а при спуске опустится на 400–500 метров, тогда как авиатор совершит поднятие на ту же высоту в два или четыре раза скорее, а спустится в несколько минут. Таким образом, изменения в атмосферном давлении, которые приходятся на долю авиатора, несравненно более быстры, чем испытываемые альпинистом, следовательно, они гораздо сильнее должны действовать на организм, так как, по мнению автора, болезненные симптомы возвышаются не столько пониженным атмосферным давлением, сколько быстрым изменением давления. Как только эта быстрота достигла той степени, при которой организм никак не может приспособиться, летчиком овладевает «авиаторская болезнь», которая по происхождению и симптоматическим признакам тождественна с «горной болезнью».

Не может быть никакого сомнения, что опасность от упомянутой болезни несравненно грознее для авиатора, чем для альпиниста; если даже болезнь овладеет путником в горах с такой силой, что о господстве воли над телом не может быть и речи, то и тогда, если он не один, а в сопровождении проводников, ему не грозит большой опасности; в крайнем случае придется прервать восхождение и вернуться обратно. При достижении же им более низких областей все эти тяжелые болезненные явления исчезают сами собой. Насколько подобные заболевания опасны для авиаторов, я говорил уже выше. Само собою разумеется, чем на большие высоты забирается авиатор, тем больше возможности подвергнуться заболеванию этой опасной болезнью. Автор рассказывает о несчастных случаях, которые стоили жизни трем авиаторам. Все трое погибли при взлете на большую высоту. По словам очевидцев, все трое, судя по движениям их аэропланов, внезапно, без видимой причины, потеряли власть над аппаратом. При этом авиатор не отрицает возможности и другой причины, как случайная порча аппарата и пр. Но редкое сходство в условиях падения в этих трех случаях, большая опытность летчиков, совершенство и тщательность изготовления машин заставляют скорее остановиться на «авиаторской болезни» как на причине их гибельного падения.

При современном широком распространении воздушного спорта, при том азарте, который охватывает летчиков, как это мы видели в недавно окончившемся перелете Петербург – Москва, нельзя не согласиться с автором упомянутой статьи, что пора обратить серьезное внимание на «авиаторскую болезнь» как на страшную, неожиданно являющуюся опасность. Против этой опасности авиатор беззащитен, в воздушной стихии он страшно одинок, на какую-нибудь помощь со стороны ему нечего рассчитывать, и единственным спасением может быть, если авиатор во время полета будет зорко следить за собой, не поддастся азарту и при первых признаках надвигающейся болезни немедленно спустится на родную ему землю.

Берлин, 3 (16) июля 1912 года. Авиатор Абрамович со спутником вылетел в 9 часов 20 минут утра из Дрездена, но вследствие сильной солнечной радиации в 10 часов 20 минут спустился в Шней-демюле на учебном плацу.

Шнейдемюль. 3 июля. В 6 часов 20 минут вечера Абрамович поднялся для продолжения полета.

4 июля 1912 года. Вчера вечером во Всероссийском аэроклубе было созвано специальное заседание, на котором обсуждались некоторые вопросы, стоящие в связи с перелетом Абрамовича Берлин – Петербург. Обсуждались подробности встречи Абрамовича, посланы телеграммы всем губернаторам – оказать Абрамовичу содействие на пути. Предполагают, что Абрамович уже перелетел границу.

Берлин, 4 (17) июля 1912 года. Абрамович спустился в 10 часов утра близ Эльбинга вследствие недостатка бензина, в 6 часов 45 минут вечера поднялся и спустился в Кенигсберге в 8 часов 15 минут после кругового полета над городом на скорости 70 километров в час. Члены аэроклуба Риги выезжают на встречу Абрамовича. Вице-губернатор Риги князь Кропоткин известил Абрамовича, что ему удалось раздобыть нужный бензин, который пошлет ему навстречу.

10 июля 1912 года. Рига. Абрамович на большой высоте потерял маховик. Спустился планирующим спуском. Новый маховик срочно востребован из Берлина.

11 (24) июля. Псков. Ввиду поломки маховика при перелете Абрамовича из Жавель в Ригу пришлось задержаться. Абрамович получает маховик 12 июля и в тот же день вылетает в Ригу.

25 июля 1912 года. Прилет Абрамовича в Петербург. В начале 7-го часа вечера из Гатчины сообщили, что Абрамович в 6 часов вылетел. В 7 часов 15 минут, описав большой круг над аэродромом, планирующим спуском сел в обозначенное сигналами место.