Павел Щёголев - Падение царского режима. Том 5

Председатель. — Сколько денег прошло через ваши руки с 1906 года по день вашего ухода, т.-е. по октябрь 1911 г.?

Крыжановский. — Боюсь точно сумму сказать, но это легко установить по данным департамента общих дел; эта сумма была, вероятно, тысяч 50 в месяц, может быть, 55. Следовательно, в годы 1910, 1909, 1908 это составляло тысяч 600 в год. В 1906 году были небольшие ассигнования, в 1907 году не помню, были ли. Если считать 1909, 1910, 1906 — 1908, эти 5 лет, могло быть от 2 миллионов до 3.

Председатель. — Не было ли больше? У меня имеется вашей рукой написанная заметка, из которой я вижу, что с 21-го августа 1909 года по 15 марта 1911 года через ваши руки прошло 1.156.000. Значит, года за полтора 1.200.000.

Крыжановский. — Так оно и выходит, если было 650.000 в год.

Председатель. — (Предъявляет документ.) Будьте любезны посмотреть, это вашей рукой написано?

Крыжановский. — Да. 1.156.000 синими чернилами — не моей. Это, очевидно, справка, данная казначею для проверки выданных сумм.

Председатель. — Нужно считать, что вами действительно была выдана эта сумма?

Крыжановский. — Да, вероятно.

Председатель. — Чем же объяснить, что сумма почти в 3 миллиона не имеет никаких оправдательных документов? Вас это не беспокоило?

Крыжановский. — Оправдательные документы все были.

Председатель. — В вашем денежном шкафу? Значит, мы должны их найти?

Крыжановский. — Не думаю, потому что, в большинстве случаев, эти документы Столыпин уничтожал.

Иванов. — В государственный контроль они не попадали?

Крыжановский. — Нет, не попадали.

Председатель. — Вас не беспокоило то, что вы выдавали 3 миллиона казенных денег и не представили, куда следует, расписку в их израсходовании?

Крыжановский. — Я представлял Столыпину.

Председатель. — По крайней мере, у вас должна быть запись?

Крыжановский. — У меня был перечень с отметками министра внутренних дел, но, к глубокому моему сожалению, все это у меня изъято. Так что я никаких оправдательных документов представить сейчас не могу. Надобности особой беспокоиться не было, потому что министр внутренних дел от меня же принимал все эти документы.

Иванов. — Денежных книг не велось?

Крыжановский. — Денежной книги, по распоряжению Столыпина, никакой не велось.

Председатель. — Вы это объясняете секретностью самого дела?

Крыжановский. — Нежеланием оглашать. Одно время была заведена книга, но он ее затребовал и, как я знаю, уничтожил.

Председатель. — Чем же объясняется то, что траты после вас остались те же, тем не менее, в делах государственной канцелярии сохранились расписки в получении денег для аналогичных целей?

Крыжановский. — Эти суммы, по действующему правилу, известному товарищу государственного контролера, передавались в личное распоряжение, по личному доверию министру внутренних дел; какую форму личной отчетности он устанавливал внутри, по отношению к себе, та и действовала. Угодно ему было иметь оправдательный документ, он имел, угодно бросить в печку, бросал. Это было делом личных взглядов всякого министра. Он деньги эти получал и отчеты по ним формальные представлял государю; засим, он не был связан никакими правилами контроля. Если оставались следы от этих расходов, то это, так сказать, лично им соблюдалось. Эти расходы производились не мной, а курьером, который жив, хотя, вероятно, очень стар.

Председатель. — Курьером. Меньшагиным?

Крыжановский. — Да.

Председатель. — Но он не был казначеем, он не вел отчетности бухгалтерской. Он, вероятно, может удостоверить, что передавал деньги, но не может удостоверить, сколько передавал?

Крыжановский. — У него были записные книжки, которые он представлял министру внутренних дел. Я помню, одна была у меня; но все, к сожалению, изъято, вместе со всеми моими денежными документами. Грабители похитили мои личные деньги и деньги, принадлежавшие Куломзину, которому пришлось заплатить из моих кредитов, все мои полисы, все, что там было.

Председатель. — Чем же объясняется, что эти выдачи продолжались и после вас, там сохраняются оправдательные документы, а за ваше время — нет?

Крыжановский. — Столыпин все оправдательные документы бросал в печку. Он считал, очевидно, неудобным хранить их; а какие были порядки впоследствии, мне неизвестно. После смерти Столыпина эти кредиты, я знаю, были сокращены весьма сильно, их более не выдавали.

Председатель. — Т.-е., на рептильные издания?

Крыжановский. — Особый фонд. Небольшие кредиты, которые сохранились, были передвинуты в главное управление по делам печати.

Председатель. — Вы можете, тем не менее, представить список изданий и количество денег, которые вы выдавали?

Крыжановский. — Количество я могу сказать только приблизительно.

Председатель. — Будьте добры это сделать сейчас. Какие вы можете указать?

Крыжановский. — Это приблизительно была та же литература, о которой впоследствии я читал в газетах, целый рад изданий среднего направления, если угодно, я могу перечислить.

Председатель. — Среднего, в каком смысле?

Крыжановский. — Национального, умеренно правого.

Председатель. — «Русское Знамя» и «Земщину» вы считаете умеренно правыми газетами?

Крыжановский. — «Земщина» в лице Маркова получала. Я не знал, на какой предмет Маркову выдавалось, и только впоследствии встретил Янчевского, издателя «Земщины», и спросил: «вносил Марков в кассу деньги?». Он сказал «да», и назвал сумму — 10.000 или 12.000, которая выдавалась. Если угодно, я перечислю, главным образом, отдельных лиц, которые получали кредиты.

Председатель. — Какие же это издания?

Крыжановский. — Разрешите мне, для облегчения памяти, расположить их географически, начать от Волги: «Казанский Телеграф» получал пособие в лице его редактора Ильяшенко. Газета, издававшаяся в Саратове, которая была основана при Столыпине, не то «Волга», не то «Волжский Вестник», получала более или менее регулярные выдачи в лице предводителя дворянства Ознобишина. Засим газета «Симбирянин», издававшаяся в Симбирске, получала через губернского предводителя дворянства Поливанова. Засим газета «Орловский Вестник», издававшаяся в Орле, сколько помнится, выдачи на нее производились губернатору Андреевскому. Засим какая-то «Маленькая Газета» получала от Столыпина в Ельце.

Председатель. — Сколько приблизительно на «Орловский Вестник»?

Крыжановский. — «Симбирянин» получал тысячи две в месяц; приблизительно в этом размере получал и «Орловский Вестник». «Волга» и «Казанский Телеграф» получали случайные более крупные ассигнования, от времени до времени. Затем получала газета, издававшаяся в Воронеже Берновым, «Националистический Листок», — тысячи три. Если желаете проверить правильность показаний, вы можете установить в государственном банке, через который обыкновенно большинство сумм передавалось телеграфными переводами. Следы там, вероятно, остались. Затем, из газет провинциальных, выдавалось года полтора «Харьковскому Вестнику» и журналу «Мирный Труд», издававшимся в Харькове.