Михаил Галактионов - Париж 1914 (темпы операций)

Между тем, Мольтке всегда старался разрешить частные оперативно-тактические проблемы за счет отказа от стратегических приоритетов. (Подчинение Клюка Бюлову, ослабление 3–й армии, переброска войск в Восточную Пруссию и т. д.) С этой точки зрения можно сказать, что он вообше не исполнял функций главкома.

Дело не в том, что Мольтке не отдавал приказаний в дни Марнской битвы (распоряжаться было уже нечем и незачем: верховное командование не имело никаких средств для того, чтобы переломить ход сражения или, хотя бы, как-то облегчить положение своих армий; оставалось только молиться и надеяться на тактическое искусство командиров на местах).

Гораздо более удивительно, что Мольтке не считал нужным координировать действия армий во время их движения через центральную и северную Бельгию. Иными словами, сбой управления произошел намного раньше Марнской битвы. (Прим. ред.)

«Der Магае», IV, 135, примечание.

И это совершенно правильно: каждое управленческое звено должно действовать на своем уровне компетенции. Но Мольтке как раз полностью игнорирует требования высшей стратегии во имя тактических приоритетов отдельных армий. Здесь М.Галактионов определенно не прав: если бы начальник Генерального штаба руководствовался «формальными схемами», составленными Шлиффеном, он, например, ни при каких обстоятельствах не перебросил бы корпуса в Восточную Пруссию. (Прим. ред.)

И даже с учетом всего перечисленного остается загадкой, как стала возможной ситуация, в которой немецкое командование не только утратило оперативное руководство войной (это можно списать на несовершенство средств связи, неудачно выбранную квартиру и «метод» Мольтке), но и вообще лишилось контроля над войском. Начальники оперативного и организационного отделов Генерального штаба были обязаны досконально знать расположение и состояние всех соединений германской армии в любой момент времени. Возможности для этого были. (Прим. ред.)

Что демонстрирует полную некомпетентность Хенча, как начальника разведывательного отдела. Подобная переброска была совершенно невозможна по множеству соображений, но прежде всего — по причине отсутствия в природе как этих «лишних» русских дивизий, так и средств их доставки. Кроме того, даже в случае реализации подобного проекта потребуется не менее четырех недель, то есть, переброска осуществится уже после решающего сражения. Не понимать этого Хенч не мог: он либо заведомо вводил своего начальника в заблркдение, либо сам находился во власти иллюзий. (Прим. ред.)

Хочется процитировать «Алису в стране чудес» Л.Кэрролла: «Все страньше и страньше..» Сугубо формально, не дело руководителя разведывательного отдела Генштаба инспектировать штабы армий «для уяснения положения». Эту работу может выполнить любой выпускник академии в звании капитана или майора. Если же речь шла о принятии на месте ответственных решений, то поехать надлежало самому Мольтке, в самом крайнем случае — начальнику оперативного отдела Таппену. (Прим. ред.)

То есть, в критический момент войны функции верховного главнокомандующего были устным распоряжением возложены на офицера связи в звании полковника. Это, конечно, беспрецедентный случай в анналах военной истории. (Прим. ред.)

Выделено редакцией. Как правило, в подобных случаях исследователи отталкиваются от конечного результата, доказывают его «историческую неизбежность» и спорят лишь о причинах поражения. В.Гренер и В.Новицкий и, отчасти, Б.Лиддел Гарт видят ее в отступлениях, допущенных Мольтке от плана Шлиффена, Б.Такман считает «роковым» сам шлиффеновский маневр, предусматривающий вторжение в свободную Бельгию. Конечно, анализируются конкретные ошибки Клюка, Бюлова или Хенча. В подходе М.Галактионова предопределенность отсутствует: «знать победу можно, сделать же ее — нельзя» — марксистский анализ смыкается с классическими формулировками Сунь Цзы. (Прим. ред.)

Следуя позитивистской традиции 30–х годов, автор последовательно преувеличивает эффективность научного метода. Как уже отмечалось нами (смотри, например, С.Переслегин «Введение в теорию неаналитических операций» в кн. Б.Лидлел Гарта «Вторая мировая война», М., ACT, 1999 г. и С.Переслегин «Альтернативная история как истинная система» в кн. «Альтернативы: часть 1. Вторжение.», М., ACT, 2000 г.), научный способ представляет собой только одну из граней познания. Причем этот метод дает осечку именно в «точках ветвления вероятностей», когда принимаются важные субъективные решения, способные изменить лицо объективного мира. (Прим. ред.)

«Reieharchiv», IV, 234.

«Reicharchiv», IV, 236.

«Reicharchiv», IV, 239

Почему-то в более раннем издании «Der Grosse Krieg» текст радиограммы дан с некоторыми изменениями: «Положение правого крыла 2–й армии серьезно, но не безнадежно». При столь вольном обращении с документами, чего можно ожидать от мемуаров, написанных по памяти?

В оправдание Хенча следует сказать, что он, по-видимому, просто оттягивал момент принятия окончательного решения об отступлении, все еще надеясь на какое-то чудо. (Прим, ред.)

«Reicharchiv», IV, 241.

«Ruckblick und Betrachtuiigen zu Teil 1–3» von Archivrat George Soldan, «Das Marnedrama 1914» 2. Abschnitt des 3 Teiles.

«Das Marnedrama», V, 41.

Немецкие послевоенные источники придают огромное значение успехам гвардейского корпуса, достигнутым 9–го сентября, отмечая, что продвижение гвардии к Сезанну «открывало путь к победе». Что, в общем, было бы верно, имей генерал Бюлов хотя бы какой-то выигрыш темпа и имей наступление 2–й германской армии хотя бы сколько-нибудь осмысленную (то есть, отбрасывающую «тень») оперативную цель. В реальности победа Бюлова могла реализоваться только как растрата темпов союзниками. Возможно, командующему 2–й армией следовало-таки быть последовательным и, одержав в результате ряда авантюр крупный успех, развить его в новую авантюру. В конце-концов, он рисковал лишь поражением своей армии, а выиграть мог решающую битву войны. (Прим. ред.)

Еще раз подчеркнем, что автор действует в рамках «аналитической» модели. Но в аналитике Бюлов уже проиграл однозначно, а немецкая сторона — с высокой вероятностью. Рассмотрение дальнейших действий для немцев должно было бы стать столь же малопоучительным, как и разбор оконачания «король против короля с конем и слоном», которое выигрывается сильнейшей стороной, хотя и не без технических трудностей. Бюлов загнал себя в оперативную воронку из которой не было правильного выхода. Именно поэтому он обязан был взять на себя ответственность найти неправильный, ненаучный, неаналитический выход. (Прим. ред.)