Иосиф Крашевский - Король холопов

Молодая княжна ласково обращалась с ним, и он льстил себя надеждой, что ее сердце принадлежит ему, и размышлял над тем, как оставить короля ни с чем и увезти его невесту; он был уверен, что она на это согласится.

Остановившись на этой мысли, он, увидев вошедшего брата, нетерпеливо воскликнул:

- Я должен сейчас ехать! Они в состоянии выдать девушку насильно; необходимо лично посмотреть и самому убедиться, как обстоит дело. Она была ко мне расположена, и, если удастся, я готов ее похитить и обвенчаться с нею!

Брат его Ян, сомнительно покачал головой.

- Хорошенько только обдумай, чтобы попусту не запутаться в скверную историю. Ведь это дело не шуточное, - сказал он серьезно, - и пахнет виселицей: посягнуть на невесту короля.

- Это еще неизвестно, невеста ли она уже или это только еще в проекте. У них времени не было для того, чтобы обручиться, - сказал Мацек. - Мне необходимо немедленно поехать в Глогов или туда, где она теперь находится и при помощи старой воспитательницы добиться свидания с Ядвигой...

Ян, который никогда не противоречил старшему брату, смолчал и на этот раз, хотя не совсем-то одобрил его намерения. Но Мацек, если решал что-нибудь, то не было возможности отклонить его от этого или заставить изменить свое решение. Он никогда не слушался и то, чего ему захотелось, должен был немедленно исполнить. Он не обращал внимания на время дня, его не останавливала ни ночь, ни темнота, и, решивши что-нибудь в полночь, он не ожидал наступления дня, а немедленно исполнял задуманное.

Сейчас же после разговора с братом он велел приготовить лошадей. В доме поднялась суета, так как думали, что он уедет из Козьмина со всеми своими приближенными. Весть об этом дошла до местечка, и мещане обрадовались, но радость их была преждевременной, так как Боркович объявил, что уезжает лишь на несколько дней в сопровождении одного только брата; никому из окружающих он не сказал, куда едет.

Его опытные слуги были приучены в мгновение ока выполнять его приказания, и он не успел переодеться для дороги, как лошади стояли наготове.

По дороге он узнал, что Ядвига действительно находится в Глогове и что там ждут новых послов из Кракова. Все в один голос говорили, что этот брак дело решенное. Мацек, глубоко возмущенный, торопился. Приехав в Глогов, он не направился в замок, а остановился на постоялом дворе, стараясь, чтобы никто его не заметил, и послал к старой воспитательнице паробка с просьбой повидаться с Мацеком.

Старуха за каждую оказанную ею услугу получала от Борковича щедрое вознаграждение, и она ответила послу, что вечером зайдет на постоялый двор...

Мацек с нетерпением ждал ее прихода; от волнения он не мог усидеть на месте, ежеминутно вскакивал, бегал по комнате, садился обратно. Было уже совершенно темно, когда старуха, закутанная в плащ, так что ее трудно было узнать, вошла к нему в комнату. В молодости она была красива, но с тех пор прошло уже много времени, и теперь она могла иметь успех и влияние, лишь благодаря своей хитрости, ловкости, умению льстить и изворотливости. При княжеском дворе ее называли по имени мужа: Конрадовой. Она сумела там снискать расположение всех, начиная с княжны, которую она воспитывала и которую страшно баловала, позволяя ей все, что она только хотела, кончая родней и всей свитой. Она умела с каждым сговориться, всякому она поддакивала и служила нашим и вашим. Боркович заручился ее расположением с помощью подарков, а так как, за отсутствием других ухаживателей, он понравился княжне, то своими рассказами о себе и о том, как он в будущем, с помощью бранденбургских князей, станет самостоятельно управлять Великопольшей, он совершенно вскружил голову девушке. Вид пришедшей Конрадовой не предвещал ничего хорошего: лицо ее было пасмурно, озабочено, и она казалась чем-то смущенной.

Оставшись в комнате наедине с Борковичем, воспитательница скрестила свои худые руки на груди, и, понизив голос, быстро проговорила:

- Сколько слез княжна пролила! Но все это было ни к чему! Ей не позволят отказаться от короны, хотя бы она и должна была бы для этого пожертвовать своей любовью к вам.

- Если она меня любит, - прервал Боркович гневно, - то пускай будет мужественной! Я ее похищу и увезу, нас не догонят... Я готов собрать на помощь сто и даже двести человек.

Конрадова задрожала от испуга.

- Но с нее глаз не спускают! - воскликнула она. - Если б она даже пожелала вырваться из этой неволи, то не может.

- Я готов с помощью вооруженной силы напасть на замок! - начал Мацек. - Сильной охраны там не имеется... Если она только захочет и согласится, то по одному ее знаку...

Старуха, сильно смущенная, молча сидела и покачивала головой.

- Если б она в самом деле пожелала, - прибавил он, - то я готов на всякую жертву. Даже жизнью рискну!

- Конечно, конечно! - пробормотала Конрадова. - Что она вас любила и любит, об этом я лучше всех знаю. Я уверена в том, что у нее нет никакой охоты выйти замуж за этого короля, который сделал несчастными столько женщин. Ведь неприятно отдать свою жизнь человеку, у которого была любовница еврейка.

- И до сих пор он ее еще не оставил! - воскликнул Боркович.

- Но что же она, бедняжка, может сделать, если родня этого требует? Ведь она слабая женщина, а он король...

Мацек насмешливо улыбнулся. Старая воспитательница взглянула на него.

- О насильственном похищении и не думайте, - произнесла она, - княжна не захотела бы подвергнуть вас такой опасности. Она предпочтет свою собственную погибель.

Задумавшись, и слегка тронув рукой Борковича, она нагнулась почти к самому уху и с таинственным выражением лица начала шептать:

- Против такого могущественного соперника не надо выступать! И зачем это вам? Она никогда не полюбит короля. Ей прикажут, и она выйдет за него. Ну так что ж? Разве для вас не лучше быть любимцем королевы, чем напрасно свою голову сложить? Подумайте сами! Она к вам расположена, вы поедете к двору... Вы добьетесь у нее всего, чего пожелаете, а при посредстве ее и милости короля!

Конрадова говорила с жаром, стараясь убедить старосту в том, что ее совет самый лучший, и от волнения схватила его за руки.

Слова ее навели Борковича на размышления, и он подумал: а может быть она и права, Украсть княжну было очень трудно, так как могли погнаться за ними, схватить и пришлось бы заплатить жизнью. Судя по словам старухи, княжна не решилась бы на это. С другой стороны мысль о том, чтобы быть под покровительством королевы, стать ее любимцем, - это улыбалось ему...

Много различных других мыслей промелькнуло в голове старосты, и он отбросил мысль о похищении. Старуха, видя его задумчивым, насупившимся, старалась его успокоить и утешала его рассказами о том, как княжна плакала, в отчаянии ломала руки, и как она жалела, что должна отказаться от него.