Иосиф Крашевский - Король холопов

На помятых скатертях, сомнительной чистоты, стояли миски с костями и с оставленными остатками еды, недопитые кубки пива, крошки и куски хлеба, кувшины и разная посуда. В комнате был полнейший беспорядок, как на постоялом дворе после кормежки... Несколько скамеек стояло поперек комнаты, несколько лежало на полу перевернутыми... Огромный пес, незаметным образом прокравшись в комнату лапами опирался о стол и вылизывал чашки.

Боркович, с сознанием своего достоинства, стараясь вызвать на лице приветливую улыбку, шел навстречу гостю. Брат и сын позвали слуг.

Вержбента медленно, не оглядываясь по сторонам, а погруженный в свои мысли, приближался к старосте.

- Простите, ваша милость, - произнес Боркович немного грубовато, хоть это и мой дом, но я тут, как на постоялом дворе, а поэтому у меня ни красоты, ни благоухания не найдете. Я был солдатом и не отвык от простых обычаев.

- Ладно и так, - равнодушно ответил Вержбента, - самое главное, что я вас нашел, а остальное для меня не важно.

Староста предложил прибывшему место на скамье и сам уселся рядом. В этот момент в комнату вошли слуги и служанки, присланные братом, и с шумом начали убирать со столов и выгонять собак палками. Поэтому трудно было вести разговор, и Боркович, после некоторого размышления, пригласил гостя в соседнюю комнату.

Но и там оказался полнейший беспорядок: постель не убранная, на скамьях и на полу в беспорядке валялась одежда. Хозяин покраснел от гнева и в душе проклинал своих слуг.

Они уселись на скамейке.

- Я сюда приехал прямо из Кракова, - медленно начал Вержбента; король велел передать вам привет.

Мацек наклонил голову и тихо произнес:

- Бай Бог ему у нас как можно дольше царствовать.

- Король охотно расспрашивал о Великопольше, - продолжал гость, - но я немного мог ему сообщить, потому что у меня самого скудные сведения. Скорее вы или ваш дядя Бенко могли бы ему об этом донести.

- Я и сам, по заключении этого письменного соглашения, собирался к его милости, - произнес Боркович. - Я хотел лично доложить об этом деле королю, но у старосты столько работы, что ему удалиться нельзя. Бенко стар и медлителен; вся тяжесть лежит на мне, а в лесах и по проезжим дорогам постоянные нападения, много грабителей и их надо наказывать железной рукой.

Вержбента слушал внимательно.

- Однако вы найдете кого-нибудь, кто вас заменит, - произнес он, - и приедете на свадьбу короля.

Воспоминание об этом снова так сильно взволновало Борковича, что он с трудом сдерживал себя, чтобы не выдать своего чувства.

- Какую свадьбу? - спросил он, притворяясь удивленным.

- Должен вам сказать, что король, наконец, уступил просьбам всех и согласился жениться.

- Еще один раз, прервал Мацек.

- Он не стар, - сказал Вержбента.

- А обещанная Людовику корона?

- Вы знаете, что в записи поставлено условие: если б у него не было потомства.

- Помоги ему Бог! - возразил Боркович. - Но король не особенно молод и если подберет по своим годам, то не будет иметь потомства, если же ему дадут молодую...

Он не окончил и покачал головой.

- Ему сватают силезскую княжну, Ядвигу, - произнес Вержбента.

Мацек пожал плечами.

- Что мне сказать? Дай им Бог счастья, хотя я на это мало надеюсь.

- Сохрани его Бог от зла! - произнес Вержбента. - У меня самые лучшие надежды.

После минутного молчания он прибавил:

- Советую вам поехать в Краков и явиться к королю. Некоторые люди могли иначе понять ваше письменное соглашение и представить его королю в невыгодном для вас свете; вы сами объясните ему, что оно было необходимо, и он увидит, что в нем ничего угрожающего нет...

- Ведь там написано, что мы обещаем быть верными королю, - воскликнул Боркович; - но я знаю о том, что у меня враги... Бессовестные люди в состоянии все облить грязью и могут представить самого невинного человека, как преступника.

Вержбента молча слушал.

- Король не охотник верить всякому, - произнес он, - поэтому он и не сердится на ваше письменное соглашение. Возможно только, что ему неприятно, что в его королевстве некоторые выделяются и вступают в отдельный союз, в то время как он всех их хотел бы соединить в одно.

Боркович провел рукой по подбородку.

- Отделяться никто не хочет, - сказал он, - но дворяне во всех государствах издавна привыкли иметь свои права и придерживаться своих обычаев.

Мацек оживился и продолжал далее, как будто решившись на откровенность.

- Управлять страной это все равно, что империями; если б я захотел лично хозяйничать в Козьмине, Орли и других моих имениях, я, как следует, не досмотрел бы за всем. Поэтому я держу управляющих и экономов, которым передаю управление и с которых требую отчет. Так и в королевстве: чем оно обширнее, тем больше должно быть управителей, которые имели бы право распоряжаться так, как они найдут нужным.

Вержбента слушал.

- Так оно и есть, - возразил он, - король назначает своих наместников, а Земовит Мазовецкий...

- Таких людей, как Мазовецкий должно было быть побольше, - прервал Мацек живо, - а наместников поменьше. Они не пользуются достаточными полномочиями, а потому мало могут сделать.

- Не забывайте, что благодаря таким, как Земовит, Поморье от нас отделилось, - произнес Вержбента насупившись.

Боркович, как бы спохватившись, что слишком много сказал, сразу замолчал. Он потирал руки и смотрел в сторону.

Гость снова начал:

- Это не наше дело этим заниматься. У короля власть, и он сделает так, как нужно; в уме и в советниках у него недостатка нет. Отец его всю жизнь потратил на составление из отдельных кусков великого государства, и сын не разрушит того, что отец создал. Я с тем к вам приехал, - прибавил он, - чтобы вы в Краков поехали и все объяснили королю. Вы сами говорите, что у вас много врагов; я о них не знаю, но вы тем более должны смотреть за тем, чтобы вас не оклеветали и вам не повредили.

Боркович нахмурился, и презрительная улыбка появилась на его губах.

Хотя в доме и не было особенного порядка, однако не подобало отпустить гостя, не угостив его, а потому хозяин пригласил к столу, на котором наскоро было поставлено все, что нашлось.

Вержбента не отказался присесть к столу, но ничего не ел, и Боркович, обыкновенно упрашивавший других гостей, на этот раз не настаивал.

Слегка чокнувшись своими кубками, они выпили за здоровье друг друга... и гость вскоре попрощался, хотя обычая ради его приглашали остаться; но он торопился уехать, ссылаясь на важные, неотложные дела, которые его ждут, и Боркович проводил его до передней.

Возвратившись в комнату, Мацек в задумчивости опустился на скамью и от волнения начал дергать себя за бороду, до того в нем все кипело.

Его не столько взволновал приезд Вержбенты и переданное им приглашение ехать в Краков, сколько подтверждение известия, что княжна Ядвига выходит замеж за польского короля. Помимо преследуемой им цели выдвинуться с помощью брака с ней и добиться соглашения с силезскими князьями, - а бранденбургских он уже имел на своей стороне, - Мацек был влюблен в девушку, а в его возрасте это было очень опасно.